Железная мистерия

Андреев Даниил Леонидович

Смутно слышимый голос Экклезиаста

Теперь осязаю: потоки времен По эту сторону ночиТекут параллельно, сквозь свет и звон Друг с другом упруго гранича.Как будто нас мчат со склона на склон Волны чьего-то клича.

Голоса его вожатых:

Тот, кто вначале был Прозревающим

То — клич наших братьев. Уж срок. — Быстрей

К собору! Хвала запетаИ скоро прольет свой ток Эмпирей В брак Навны и Яросвета.Оставшись в Энрофе, ты бы не смог Прозреть даже силой чуда,Какое Небо, какой чертог Нам станут видны отсюда.

Рыцарь-монах

Они восходили сквозь гимны народов В синклитах всех стран земли;Им вслед стихиали до вышних сводов Свой лучший хорал несли.И Шаданакар в любви и восторге Запел и затрепетал,Когда перед ними Край Демиургов В божественном блеске встал.

Император-искупитель

Там будет то, что схоже с венчаньем: Там примут в лоно ониЗвенту-Свентану, кому величаньем Гремят грядущие дни.Единственный из живых, к небесамТы взят в этот миг нашей долгой работою:Приподнят, чтоб видеть таинство самИ стать для народов подобным глашатаю.Ноши такой не дано никому,Отблеска — ни на одном человеке…

Голос Экклезиаста

Понял. И радость и тяжесть. — Приму… Принял навеки.

Пение гамаюнов и алконостов возвещает, что путники вступили в Небесную Россию. Над сошедшимся у Великого Собора множеством просветленных раскрывается как бы звуковой проем вверх, в слои несравненно более высокие.

Голоса Демиургов — преломляясь трижды: в сознании Экклезиаста, в сознании Индуса, пребывающего в экстазе, и в сознании молча обступивших его и слушающих.

Первый

Силы, Господства гремят по мирам в честь воинства!Вас ожидая, убрали мы храм в час таинства.

Второй

Брачных корон полукруги горят, солнц радостней…Соткан для Навны венчальный наряд! Ждем брата с ней.

Третий

Ждем — проторившего в мраке ночей путь к дружеству,Ждем — возвратившего кровью своей дух множеству.

Четвертый

Будем с тобой на вершинах миров длить творчество,День ото дня возводя весь Энроф в сан жречества.

Пятый

Ибо

свой плод принесла ваша боль, скорбь, жертвенность;Ибо нисходит сквозь брак ваших воль в мир Женственность!

Благовест всех колоколов Небесной России.

Сквозь благовест, не смешиваясь, льется с запредельной вышины Голос одной из Великих сестер, преломляясь трижды, от ступени к ступени, от сознания к сознанию:

Навна! сестра моя! Памятью мудрой,Памятью строгой помнишь ли ту,Первую, с кем в безначальное утро Игры делила в этом саду?

Голос Навны

Как я смогла бы не помнить? О, помню:Вниз уходила ты… снег и ручьиГорную сагу журчали по камнюИ превращались в руки твои.Ныне, в Энрофе, тобою согретыйЗапад стал краем возвышенных прав,Сольвейг, Офелией и МаргаритойБлики твоих отражений назвав.

Голос Второй Сестры

Видела ль ты, как смягчала я кару, Жизнь озаряла улыбкой мадонн,Жанною д'Арк, Беатриче и КларойБлики роняя в полночь времен?

Голос Третьей Сестры

А узнаешь ли — с дороги венчальной —Солнцем увенчанный мой Гималаи?

Голос Навны

Помню: тогда еще отблеск начальныйКрасил вершины… Врачующий майВ засуху знойных равнин ты сводила,Ливнем духовным кропила поля,Радхой^{61}, Сакунталой^{62}, Ситою^{63} милойМногонародную скорбь окрыля.

Голос Четвертой Сестры

Мир тебе, Навна, от той, кого чаялЮжный гигант, непреклонный в добре,Души героев-творцов обручаяС Лейли^{64}, Мумтаз-и-Махал^{65}, Зохере^{66}.

Голос Пятой Сестры

Мир и от той, что, склонясь, рассыпалаС розовых арок заката росуВ рощи Ниппона^{67}, в ущелья Непала,В храмы Кваннон^{68} и Аматерасу^{69}!

Экклезиаст и его вожатые вступают в храм Солнца Мiра.

А внизу, в трехмерно-пространственном мире — тишина. Облака становятся совершенно розовыми.