Железная скорлупа
Шрифт:
Гном проворно вскочил, смерил рыцаря недружелюбным взглядом и мигом оказался у стола: затрещала под седалищем скамейка, кувшином он звякнул о край кружки. Красный Колпак наполнил пивом и вторую кружку, отставил в сторону, сделал приглашающий жест.
– Садись, пей, – сказал хмуро. – Шлем-то сними.
Рыцарь колебался. Красный Колпак усмехнулся презрительно. Инконню хмыкнул, со злостью потянул шлем.
– Слепой металлург! Ты очумел?! – закричал гном испуганно.
– Очень меткое замечание, – усмехнулся рыцарь.
«Неужели мое лицо
Красный Колпак съехал на краешек скамейки, грязно-бурым беретом прикрыл лицо, со страхом посмотрел на кружку в руках рыцаря. Глиняный край коснулся губ. Инконню отхлебнул теплого пива, поморщился. Под перчаткой лопнуло несколько волдырей, пальцы увязли в противной жиже.
– Пиво дрянь! – сказал рыцарь сердито, бухая дном кружки об стол.
Гном окрысился:
– Уж простите, ваше величество!
Посмотрев на обезображенное лицо с содроганием, сунул под берет кружку. От голых стен комнатки отразились сочные глотки.
– Придется башню спалить, – пробурчал гном сурово, рыгнул, в руках заблестел жиром ломоть мяса.
– Почему ты такой злой? – спросил рыцарь укоризненно. – Люди и гномы не враждуют.
Гном бухнул кружкой, забубнил из-под бурого берета:
– Не враждовали. Скажи спасибо щенку Элидору. Заблукал парнишка, укрылся в пещере, так бы и подох, если бы собратья не провели в наше царство, обогрели, накормили, стали играть золотыми мячами. Радоваться бы, так нет, захотелось домой, мамашу навестить! А та мигом стала упрашивать, чтобы он спер золотые мячи. Ну, никакой благодарности! – от возмущенного крика затряслись стены. – Хорошо, хоть покражу удалось вернуть. Знай, с той поры гномы Уэльса закрыли королевства для смертных. Как вы к нам…
Инконню покачал головой:
– Да, алчность – плохое качество. Но и вы мелочны. Из-за глупого мальчишки с людьми рассорились.
Гном швырнул на стол бурый берет, который, по обычаю, давшему имя, обмакивал в кровь убитого, и закричал возмущенно:
– Все вы одинаковы! Он смертельно оскорбил нас, обманул наше доверие! До-ве-ри-е! Понимаешь, чума?
– Как не понять, – вздохнул рыцарь. – Скажи, пожалуйста, где держат пленницу из мира смертных, украденную сегодня?
Гном пристально вгляделся в лицо, где гроздья волдырей лопались кровавой жижей. Затем шумно проглотил пиво и утер губы.
– Зачем тебе? – спросил потеплевшим голосом. – Я-то из-за прыщей не сразу разглядел, но ты сородич сайдов. Что тебе до смертной девки?
Рыцарь ощутил раздражение.
«Еще кто скажет про это – зарублю! – подумал гневно. – Если я наполовину нечеловек, то должен помогать мнимым сородичам похищать женщин? В ад такую родню!»
– Не называй ее девкой, – буркнул сердито. – Леди Хелия образец непорочности и правильного воспитания. Где она?
Гном еще отхлебнул пива из кувшина, пустую посуду шваркнул об стену, а в руках оказалась новая.
– В главной башне, где еще? – удивился он меланхолично. – Говорят, королю хорошо заплатили за похищение, но кто – не знаю. Кто-то из смертных, – сказал гном, усмехнулся. – Дожили, нас нанимают люди.
«Козни колдунов, – подумал рыцарь злобно. – Жаль, не могу вонзить меч в их черные брюха!»
– Можешь пойти во дворец, до полудня никто не проснется, разве что по улицам бродят стражи, но редко, – продолжал бубнить гном. – Впрочем, дюжина рыцарей, что послана за девицей, стоит на страже, их не минуешь, хе-хе. Да и во дворце много погани. А я сижу в проклятой караулке! Забыл, когда окрашивал шапку кровью, скоро Навозным Колпаком назовут.
Инконню покоробила жажда убийства ради обновления шапки, и он сказал мстительно:
– Встретил я в лесу ваших рыцарей, лежат вояки, не справились с атакой. Ускользнул один.
Красный Колпак, выпучив глаза, влил в рот пивную волну.
– Кто помог? – спросил он с жадным любопытством.
Инконню пожал плечами.
– Есть со… помощники, – сказал, вспоминая демона с неприязнью.
Гном хмыкнул, налил пива в кружку, зачавкал мясом. Рыцарь в нерешительности потоптался на месте, в голове предостерегающе кольнуло, вынуждая поторапливаться.
Красный Колпак с неодобрением посмотрел на кувшин в руках рыцаря:
– Имей совесть, налей в кружку, нечего слюни пускать в напиток!
Инконню кивнул, бросив взгляд на стену, округлил глаза. Гном в недоумении оглянулся, и кувшин тут же разлетелся об его голову.
Рыцарь с сочувствием посмотрел на вырубившегося гнома.
– Извини, но не убивать же тебя, говоруна басистого, – сказал смущенно.
За дверью в темном углу оказалась лестница. Рыцарь спустился по ней, потянулся к дверной ручке – увидел в проеме пустынную улицу.
Рыцаря кольнуло: в королевствах людей даже зимой все встают спозаранок и работают, а эти похитители невинных девушек дрыхнут до полудня!
На мягком снегу оставались глубокие следы, дома сладко дремали под белыми одеялами. В воздухе было разлито умиротворение, и рыцарь против воли умилился, сердце сладко защемило.
Впереди возникла фигура в зимнем плаще: рыцарь проворно метнулся за угол дома.
Когда осмелился высунуть голову, стража не было. В грудь толкнула волна слабости и смертного холода, накатило безразличие и тоска.
«Ну, и что толку?»
Усмехнулся, вспомнив наказ Пвилла о служении королю.
«Не узнать ни имени, ни родителей, – подумал горько. – Хотя не только ради этого принял рыцарские обеты».
Величественные башни вырастали перед ним, невесомые, построенные из воздуха и девичьих грез, из застывшего солнечного света, распиленного на блоки и скрепленного сгущенным блеском звезд.
Инконню жался к стенам домов, делая короткие перебежки.
Длинная улица уткнулась в каменную стену, увитую зеленым плющом, ветерок донес отголоски сладких ароматов. Инконню, укрывшись за последним перед стеной домом, воровато огляделся.