Железная скорлупа
Шрифт:
– Леди, ваши упреки обоснованы, но рыцарь не имеет права уклоняться от вызова.
– Что за мужские бредни?
Рыцарь дернул уголком рта:
– Леди, меня постоянно терзает вопрос – достоин ли я рыцарского звания? Иногда уверен, иногда нет. Но если я струшу и отступлю, то рыцарем никогда не стану.
Фрейлина заломила руки:
– Что за упрямец!
Инконню спешился, и Хелии пришлось придержать белого жеребца под уздцы. Гиацинтовым взором прожигала спину юноши, губку досадливо закусила.
«Упрямый
– Шевелись, щенок! – прогрохотал защитник моста.
Инконню вспыхнул, вскинул меч к небу.
«Может, не стоит?» – подумал смятенно, вид у воина был внушительный.
– Чего ждешь, щенок? – заорал воин, меч угрожающе поднял, щитом прикрыл тулово.
Инконню сглотнул и шагнул вперед, будто в пропасть.
Небо покраснело, в панцире туч появились разрывы, и тусклые лучи тонкими спицами ударили в пену реки. Шум воды перекрывало хриплое дыхание изможденных бойцов, страшно лязгала сталь. Хелия несколько раз теряла сознание: противник был настолько могуч, что рыцарь спасался чудом.
Наконец Инконню удалось вонзить клинок в тугую плоть перед кольчужной манжетой, и ущелье содрогнулось от хриплого вопля. Меч великана звякнул о камень, шумно заплюхали красные кляксы. Воин перехватил ладонью обрубок руки, боязливо отшатнулся.
Инконню собрал остаток сил, и голова в шлеме слетела с могучих плеч, кувыркаясь, канула в реку, в воздухе, мелко дробясь, повисли жидкие рубины.
Ноги великана подогнулись, мост содрогнулся от падения. Инконню устало выдохнул, оперся о меч. Саднили старые раны, новые нестерпимо жгли, а левая рука онемела.
«И все-таки я победил!» – подумал с сатанинской гордостью.
Хелии ужасно хотелось броситься рыцарю на шею, но упрямо сидела в седле, поджав губы.
«Пусть поймет, что подобная дурость непозволительна. Еще подумает, что поступил правильно».
Вдруг послышался жуткий скрип, и фрейлина вскрикнула. Рыцарь устало поднял взор, замер.
Ворота дрожали, от скал отражался надсадный скрип. Меж оскаленными мордами драконов пролегла трещина, в разрыв плеснуло нежным золотистым светом. Створки раздвинулись, гремели спрятанные механизмы, от тряски моста в глазах рыцаря двоилось.
Ворота открылись. Серый вечер озарился шафранным сиянием, повеяло весной, слух усладили мелодичные трели певчих птиц.
Инконню поковылял к замку.
«Куда собрался этот болван?» – испугалась девушка.
– Сэр Инконню? – Дрожа от нехорошего предчувствия, она выехала на мост.
– Инконню, стойте!
Рыцарь, словно завороженный, ковылял вперед. Шафранное сияние озаряло его фигуру, и волосы вспыхнули бледным пламенем. Инконню миновал ворота, и створки дрогнули, шумно пошли друг другу навстречу.
Хелия, закусила губку, пришпорила свою кобылку, не выпуская из рук и поводья рыцарского коня. Копыта звонко процокали по мосту. Почуяв запах крови, кони влетели в узкую щель между створок.
Инконню очнулся, повел глазами под закрытыми веками. Обоняние ласкали нежные запахи цветов и воды. Перед глазами возник расписной купол потолка. Рыцарь оглядел мраморную беседку с интересом: стены оплетены плющом, в центре мозаичного пола каменный столик и четыре скамейки, по углам – мраморные лежанки, накрытые цветастыми одеялами.
Инконню встал с лежанки, тело полнила пьянящая легкость, в мышцах почувствовал здоровую упругость, какую последний раз помнил до выезда из Кэрлеона. Кожу ласкала ткань просторной рубашки и длинных штанов, босые ноги приятно холодили каменные плиты.
Вышел через ближний выход, преодолев три ступеньки, погрузил ноги по щиколотку в мягкую и теплую траву.
Рыцарь потрясенно рассматривал цветущий сад: сияло солнце, ломая лучи в чашах фонтана. Инконню приблизился к произведению искусства, с восторгом вгляделся в резьбу.
Деревья были в нежно-розовом цвету. Диковинных расцветок птицы переступали лапками на ветках, заливались звенящими трелями. Кусты роз источали дивные ароматы. Ухоженные дорожки были геометрически правильны.
Инконню бестолково кружил на месте, пытаясь понять – где? что? как?
Разболелась голова, рыцарь, опустив пальцы в чашу фонтана, плеснул прохладной волной на лоб. От сдержанного смешка резко повернулся.
Женщины со столь белой кожей он еще не встречал, прямо снежная королева. Волосы чернее ночи, серебряный венец, в середке огромный бриллиант. Карие глаза, прямой нос, вишневые губы, такие спелые, сочные… Сердце Инконню дрогнуло.
Изумительную фигуру женщины облегало красное платье с непостижимым разрезом: полные груди мягко покачивались в такт дыханию, белые, как вершины гор, упругие.
Незнакомка улыбнулась, и рыцарь заморгал, пал на одно колено.
– Выражаю восхищение вашей несравненной красотой, леди, – прошептал он восторженно. – Я сэр Инконню, ваш преданный почитатель и верный слуга.
Мягкий смех взвеселил сердце, на плечо опустилась точеная ладошка. Рыцарь встал, пожирая глазами прекрасное лицо.
– Рада видеть вас в замке, доблестный рыцарь, – сказала женщина волшебным голосом. – Знайте, дама Элейна склоняется перед вами в знак благодарности за спасение.
– Это я должен преклоняться! – воскликнул рыцарь горячо. – Постойте, вы сказали «спасение»?
Элейна царственно кивнула:
– Этот воин долгое время держал меня в плену, насмехаясь над всяким, кто пытался мне помочь.
Инконню с содроганием вспомнил головы на пиках.
– Но все печали развеяны, мой герой, – проворковала дама, отчего рыцаря пробрали сладкие мурашки. – Знайте, замок принадлежит вам, как и мое сердце.