Железная звезда

Абнетт Дэн

— Вперед, сломаем им хребет! — крикнул комиссар. — Император хранит!

Гаунт перестал спотыкаться, даже наоборот, побежал быстрее, поднимая и нацеливая болт-пистолет, отводя назад руку с мечом. На несколько чудесных мгновений усталость оставила Ибрама, просто упала с его плеч. Комиссар чувствовал себя так, что мог бы в одиночку справиться с Архиврагом, так, словно вновь стал юношей, перед которым лежала целая Галактика.

Дважды выстрелив, он сразил пару атакующих бойцов Кровавого Договора, и враги отлетели в сторону, будто отброшенные ударом шарового тарана.

А затем Гаунт оказался посреди остальных неприятелей. Взмахнув силовым мечом,

комиссар ловко рассек чью-то глотку, отбил в сторону секач, метнувшийся к его лицу, а затем прямым ударом вонзил клинок в тело нападавшего. Вокруг вились образы, очертания силуэтов — пришло время смертоубийства, ближнего боя лицом к лицу, в котором нет места пощаде и раскаянию. Ибрам достаточно часто сталкивался с Кровавым Договором архонта Гаура, чтобы понять — эти противники бьются, как волки, и редко отступают. Многие из них были отлично натренированными имперскими гвардейцами, перешедшими на сторону неприятеля по своей воле или заманенными прочь от света Трона извращенными уловками Хаоса. В целом, Кровавый Договор являлся одной из немногих сил во всем воинстве Архиврага, обладающих должной военной подготовкой и дисциплиной.

Вокруг Гаунта врывались в бой остальные Призраки, чёрные силуэты, подсвеченные серебряными проблесками колющих штыков. Выстрелы в упор из лазерного оружия сбивали с ног тела, и мертвецы с глухим шумом валились в трясину. Неясные фигуры боролись, обхватив друг друга.

Застрелив ещё одного врага, бросившегося на него с копьем, комиссар пригнулся, увернувшись от окопной палицы, едва не проломившей ему череп. Пинком сбив противника с ног, Гаунт рубанул его клинком Сондара, рассекая плечо, ключицу и позвоночник. Ещё один боец Договора возник у локтя комиссара, и тот, быстро развернувшись, ударил хаосита в горло рукоятью и навершием меча. Враг отступил, задыхаясь, и Гаунт довершил дело изящным выпадом истинного мастера фехтования. Тут же на Ибрама кинулись ещё двое — ржавый штык задел предплечье комиссара, разрывая рукав утепленного плаща, и он выстрелил кое-как, наудачу. Несмотря на это, болт попал в цель и оторвал нападавшему ногу ниже бедра. Второй солдат Кровавого Договора рубанул секачом сверху вниз, но Гаунт сблокировал удар силовым мечом, и клинок разрубил оружие врага надвое. Резким движением отведя назад правую руку, комиссар нанес противнику глубокую резаную рану груди, из которой мгновенно хлынул фонтан крови. Хаосит рухнул на колени, дернув к небу скрытым под маской лицом, и Гаунт снес ему голову с плеч.

— Передай своим повелителям в аду, что Призраки явились за ними! — крикнул он во тьму.

Лазерные заряды, мелким раскаленным дождем сыплющиеся через дымовую завесу, оставляли шипящие, быстро затягивающиеся следы в жидкой грязи. Неподалеку звучала хриплая отрыжка огнемётов, а издали, с речного берега, доносилось жабье кваканье миномётов Кровавого Договора и треск автопушек, из-за которого казалось, что там работает какая-то адская дробилка.

Оглядываясь по сторонам, комиссар пытался составить картину боя, но дымовая завеса скрывала всё — Гаунт мог различить лишь неясные очертания фигур, обступающих его в полумраке. Кто-то выпустил осветительную ракету, и она повисла в небе, дрожа и покачиваясь, словно вторая, более яркая железная звезда — но и это не улучшило видимость.

Кровь комиссара взыграла. Встретив лицом к лицу и прикончив ещё троих солдат Архиврага, Гаунт узнал ярость, пробудившуюся в его сердце — старую ярость, созданную из отваги и целеустремленности. Ибрам уже начинал бояться, что утратил их, за последние

годы комиссару стало казаться, что его огонь угас, не оставив в душе ничего, кроме горячей золы.

Но теперь некое дыхание страсти раздуло угли, вновь разожгло пламя. С ноткой грусти Гаунт понял, что чувствует себя настоящим человеком, лишь оказываясь в безумии битвы — его угасшая душа вспыхнула вновь, уставшие руки и ноги стряхнули изможденность и боль, разум очистился. Жизнь Ибрама, сама суть его существования как имперского солдата, скрывалась здесь, полная жизни и дрожащая от возбуждения в исступлении боя.

Лишь идя по лезвию бритвы между жизнью и смертью, Гаунт обретал остроту чувств. Лишь в смерти он мог жить.

Офицер Кровавого Договора — этогаур — вырвался из пепельного дыма. Здоровый ублюдок, под заляпанным кровью плащом которого бугрились перевитые канаты мышц, он носил гротескную маску из грязного золота. По громадному двуручному мечу в руках этогаура стекала кровь имперцев.

Рыча, хаосит озирался в поисках нового гвардейца для потрошения.

— Я здесь, гачий сын! — крикнул ему Ибрам Гаунт.

XVI

Доктор Курт склонилась над своим пациентом. Полевая медицина не относилась к изящным искусствам, и хирургическая одежда Аны измаралась в крови.

— Не понимаю, — произнесла военврач, — всё жизненные показатели четкие и стабильные, но он как будто ускользает от меня.

Дорден положил руку ей на плечо.

— Мы сделали всё, что могли.

— Нет.

— Ана, у нас тут сотни раненых, которым нужна помощь. Может…

— Нет, — решительно ответила Курт, — я не собираюсь сдаваться.

— Посмотри на его раны, — сказал Дорден, кивком указывая на истерзанного пациента. — Кровавый Договор сделал свое дело — так же жестоко, как и всегда.

— Ещё остался шанс, — возразила она, потянувшись за чистым скальпелем. — Шанс есть всегда.

XVII

Испустив какой-то гнусный боевой клич, этогаур, похваляясь силой, умело крутанул над головой двуручным мечом. Оружие оказалось силовым, и по всей длине блестящего клинка затрещали разряды энергии цвета индиго, напоминавшие вздутые электрические жилы.

Магазин в болт-пистолете Гаунта опустел и у него не было времени на перезарядку. Это вполне устраивало комиссара, он хотел разобраться с врагом в поединке на мечах.

Этогаур бросился в атаку, и Гаунт поднял клинок Иеронимо Сондара, парируя первый взмах противника. Отраженный удар тяжелого двуручника оказался настолько мощным, что запястье комиссара вздрогнуло, а сам он вынужденно изменил стойку на более устойчивую. Противник оказался быстрым и явно умелым мечником — этогаур выказывал истинное мастерство владения клинком, даже таким чудовищным, массивным оружием, предназначенным для грубой резни, а не подобной дуэли.

Гаунт отразил ещё три резких выпада, искусно играя мечом, в то время как этогаур использовал вес клинка для все более мощных ударов. Офицер Договора плавно переходил от одного замаха к другому, меняя хват на рукояти и вращая двуручник вокруг себя, чтобы вложить в оружие максимальную убойную силу.

Очередной удар должен был разрубить комиссара напополам, но Гаунт остановил меч этогаура плоскостью клинка и тут же толкнул противника от себя, лишая момента инерции. За счет своей грубой силы хаосит воздел двуручник и вновь попытался взмахнуть им. Его меч был вдвое длиннее клинка Сондара, этогаур выигрывал в расстоянии и силе ударов.