Железный Человек. Экстремис
Шрифт:
Доктор Олдрич Киллиан выстрелил.
2 глава
Тони стоял у трехметрового окна за дубовым рабочим столом в своем кабинете на девятом этаже, откуда открывался вид на Луна-парк, изгибы американских горок под названием «Циклон», тротуар, песчаную полоску пляжа и Атлантический океан. У ворот «Старк Энтерпрайзес» до сих пор толпились его фанаты. Они толкались и пихались. Может быть, только что показался Железный Человек – что было маловероятно, ведь это же он сам – или какая-то добрая душа предложила им
«Миссис Ренни наверняка придумает какую– нибудь изощренную месть», – осознал вдруг Тони. Она ужасно боится высоты. Если немного повезет, ей достанется скользящая кабина, которая не прикреплена к ободу. Вообще говоря, они очень надежные. Но это не значит, что, когда кабина внезапно съедет от обода к середине, а потом обратно, миссис Ренни вспомнит об их идеальных показателях безопасности.
На самом деле она нравилась Тони своей угрюмостью. Не то чтобы он ей об этом говорил. И еще он никогда не говорил Пеппер, как весело работать с миссис Ренни. Ему, конечно, хотелось, чтобы Пеппер вернулась поскорее. Ее профессиональные навыки и эффективность работы для «Старк Энтерпрайзес» были незаменимы. Тони даже не был уверен, выживет ли компания без нее. Ну а ее обаяние, теплота и чувство юмора, и вечернее платье с открытой спиной и заниженной талией, в котором она так великолепно выглядит… В этом отношении миссис Ренни с ней, пожалуй, не сравниться.
Дверь в кабинет открылась. Тони не обернулся. Он смотрел на свое отражение в окне – новый костюм, который отправила ему в гараж миссис Ренни, был просто отличный и потрясающе на нем смотрелся, – а в двери показались две фигуры, которые пришли со штативом и камерой. Это была съемочная группа документального фильма.
– Кони-Айленд, – довольным голосом проговорил Тони и взмахнул рукой, указывая на роскошный вид из окна. – Мой отец говорил мне, что это самое потрясающее место на Земле. Аттракционы. Возводящиеся здания.
Видите башню «Прыжок с парашютом»? Стальное чудо инженерного мастерства, представленное на Международной ярмарке 1939 года, Эйфелева башня Нью-Йорка. С ее предшественницы совершила свой первый прыжок сама Амелия Эрхарт, а во время Второй мировой лампы на ней не гасли, даже когда отключали электричество. А Колесо чудес? Его варили прямо на месте, в 1920 году.
Люди думали, что посетить такое невероятное место, как Кони-Айленд, можно только в далеком будущем. Даже ночью народ не расходился. Спали на пляже – чтобы утром проснуться в будущем.
– Больше на пляже не спят. За всю свою жизнь не видел, чтобы башня «Прыжок с парашютом» работала.
Тони обернулся. Оператор – или скорее практикант – уже устанавливал штатив. Его начальник, седой мужчина лет шестидесяти, вживую казался старше, чем на фотографиях в прессе, которые попадались Старку.
– Прошу прощения, – сказал ему Тони. – Вы ведь мистер Беллингэм, верно?
– Джон Беллингэм. Спасибо, что нашли для нас время.
– Всегда пожалуйста, мистер Беллингэм. Я большой поклонник ваших документальных фильмов. Пора начинать?
Поддерживая себя руками, Беллингэм медленно опустился в мягкое кресло напротив стола Тони. Его движения были неторопливы, будто с ним была нелегкая ноша. Будто за десятки лет он многое повидал и все испытанное навечно легло на него тяжким грузом.
– Вы очень добры, – отозвался режиссер. – Ну что, Гэри, может, устроишься уже?
Обратившись к оператору, Беллингэм не сводил взгляда со Старка. Тони вдруг понял, что, хоть его движения и казались механическими и ничем не примечательными, документалист видел и запоминал все. Его ум впитывал каждую деталь. Но с тех пор, как Тони объявил всему свету, что он Железный Человек, ему нечего было скрывать.
– Я готов, – сказал Гэри. – Только хорошо бы, чтобы мистер Старк во время съемки так и сидел за рабочим столом, а вы – в кресле. Еще сейчас шторы задерну. Красивый вид. – Он подошел к окну, глянул влево, затем вправо. Потом вопросительно посмотрел на Тони.
Тот извинился и проговорил в телефон:
– Закрой шторы.
Темные экраны вертикально наползли на окна, отрезав кабинет от солнечного света.
Тони наклонился, чтобы пожать руку Беллингэму.
– А как вы назовете этот фильм, мистер Беллингэм?
– «Призраки двадцатого века».
– Хм. Интересно. – Тони не был уверен, что ему нравится такой поворот. Он подумал о заброшенной башне «Прыжок с парашютом» и о старых американских горках «Молния», которые однажды олицетворяли передовые технические достижения. Десять лет назад их снесли, чтобы не портили картину. Что же хочет сказать фильмом Беллингэм?
– Гэри, начинаем? – Смятение Тони режиссера не интересовало.
– Да. Дело за вами, Джон. – Гэри начал запись и кивнул Беллингэму, чтобы тот приступал к делу, как соберется.
Беллингэм выпрямился и показал на камеру конверт из оберточной бумаги.
– Я нахожусь в штаб-квартире «Старк Энтерпрайзес» на Кони-Айленде, в офисе основателя, исполнительного директора и ведущего технолога корпорации Энтони Старка, – начал Беллингэм.
– Можно просто Тони.
– Тони, – обратился Беллингэм к сидящему за столом Старку. Его морщинистое лицо теперь выражало серьезность и осуждение.
– Могли бы вы назвать себя торговцем оружием?
Тони ожидал, что разговор может принять подобный оборот, и был готов к этому.
– Нет, ни в коем случае. «Старк Энтерпрайзес» отказалась от разработок в области вооружения. Я социальный предприниматель. Я признаю, что до недавнего времени…
Беллингэм перебил эту речь:
– Но компания десятки лет создавала и продавала оружие.
Выражение лица Тони ничуть не изменилось.
– Я не отрицаю, что мы вели разработки для вооруженных сил США, само собой. Это хорошо известный факт.
– На самом деле, – продолжал Беллингэм, – именно благодаря этому наследию вы сумели заработать собственные миллионы, именно благодаря этому теперь вы можете отказаться от производства оружия и при этом сохранить компанию. «Старк Энтерпрайзес» создавалась как производитель оружия, если я не ошибаюсь.