Железный герцог
Шрифт:
— Поймите, барон, наша задача — не разгромить врага, а дождаться Эдо.
— Но… но откуда вы знаете, когда он прибудет… и прибудет ли вообще…
— Горы знают, — пожал плечами Мор.
Барон Ильберский бросил взгляд на герцога:
«Безумец? Гений? Знающий — из тех, перед кем открыто будущее?»
Старый артиллерист опустил голову и придержал коня. Дождался, когда мимо проедут те, кто волей случая оказался в штабе этой жалкой армии: пехотный полковник из Вельбира и молоденький барон Унтар, несколько вождей крупных кланов, которых в горах называют господарями, капитан наемников из портового Питтиля и рыцари с Альвы…
От мрачных мыслей барона Ильберского отвлек возглас одного из солдат передового охранения, первым увидевшего башни крепостицы.
Ополченцы без всяких команд зашагали быстрее, и вскоре голова колонны достигла «Бенской заставы». На дороге у входа в таверну стояла группка егерей. Между ними — неизвестно откуда взявшийся высокий старик в простой кожаной куртке. Низко поклонившись, дед по альвийскому обычаю протянул маршалу тарелку с яблоками. За плечом у него маячил один из егерей с кувшином в руках.
— Это что еще? — не понял герцог.
— Имею честь приветствовать Ваше Высочество в таверне «Бенская застава»! — торжественно произнес старик. — Являясь хозяином оной…
— Старина Эк! А ведь не узнал я тебя, больно ты торжественный, — расхохотался Эльрик. — Да и добрую дюжину лет тут не бывал. В какой щели ты прятался? Даже мои егеря тебя не заметили!
— Эти молокососы! Да я уже капралом был, когда они первый раз лук увидели!
— Ладно, старый плут, осчастливлю твое заведение.
Мор спрыгнул с лошади, взял с тарелки яблоко и со смаком откусил. Принял из рук егеря кружку с пенящимся сидром:
— Что ж, Эк, окажи гостеприимство и господами офицерам. Но как только подойдут уторцы — чтобы я тебя не видел. Понял?
Старик молча кивнул и исчез в дверях таверны.
Наверху затрубил рожок. Мор поднял голову. Несколько фигур в зеленом махали ему руками с обрыва.
Маршал отсалютовал им в ответ:
— Отлично, егеря уже на месте.
И, повернувшись к офицерам, следующим за ним, скомандовал:
— Следуйте за мной. Осмотрим позицию. Хотя вряд ли что тут за последнюю дюжину лет изменилось.
— А что станется с этими камнями? — пожал плечами полковник Ррот.
Мор молча кивнул, но продолжал оценивающе осматривать развалины когда-то мощной фортификации.
Остовы старых зданий. Возвышающаяся до уровня Второй террасы башня — всегда запертая, мрачная. Несколько более ухоженная — вместительная конюшня. Строили ее с расчетом, чтобы на перевале можно было разместить кавалерийский полк. Поэтому даже когда в «Бенской заставе» ночевало сразу несколько караванов, большая часть стойл оставалась пустыми.
С севера территория заставы ограничена полуразобранной стеной.
Барон Ильберский презрительно глянул на древние камни:
— М-да, задачка… Расположить здесь правильно пушки… Эти торгаши не ворота расширили — считай, полстены снесли. Да еще людей, хоть раз державший в руках фитиль, — раз-два и обчелся.
Мор отвлекся от созерцания руин:
— А что делать? Я тоже не в восторге, что у нас — шесть тысяч солдат, а не шестьдесят. Хотя я и сотней тысяч командовал. Так что…
Мор замолчал на полуслове, и вдруг наступила абсолютная тишина.
Бывает так: стоишь посреди рыночной площади, полной многоголосого гула, но на миг все вокруг замолкает. Все торговки враз прерывают свои визгливые вопли, чтобы набрать в грудь воздуха; все зазывалы решают промочить горло глотком вина; все покупатели замирают в задумчивости; все возчики и водоносы останавливаются, чтобы передохнуть; а лошади и ослы, везущие товары перестают возмущаться своей скотской жизнью.
Над крепостицей повисла именно такая — внезапная и оглушающая — тишина. Ополченцы враз замерли, прислушиваясь к чему-то, что невозможно высказать словами. Это что-то было похоже и на отголосок очень далекого грома, и на гул прибоя, и на грохот камнепада — если до морского берега или горы, с которой сошла лавина, многие часы пути.
Потом в лесу на Второй террасе цвиркнула какая-то птаха, и звуки снова вернулись в мир.
До этого момента решение Мора принять бой здесь, на перевале, казалось барону Ильберскому глупой авантюрой. Подъезжая к заставе, он корил себя за горячность, заставившую его присоединиться к ополчению. Он достаточно послужил королю, чтобы рассчитывать в старости на покой. Но сделанного не воротишь, и теперь остается одно: ждать гибели рядом с толпой мужичья, возомнившего, что может противостоять многотысячной армии. Но вид старых укреплений почему-то подействовал на барона успокаивающе. Или он заразился уверенностью герцога?
Барон окинул взглядом соседние строения: без оконных рам, с провалившимися крышами, но каменные стены прекрасно сохранились, да и толщина кладки превращала их в хорошие укрытия. Только заложить чем-нибудь окна.
Словно читая мысли старого артиллериста, герцог провел рукой воображаемую линию от угла бывшей таможни до края казармы:
— Батарею из шести пушек поставьте здесь. По три пушки справа и слева от дороги, оставляя свободной середину Железного тракта. Камня много, поэтому выложите брустверы.
— Слушаюсь, господин маршал, — ответил барон. — Остальные пушки, я полагаю вытягивать на стену — там, где она достаточно уцелела?
— Да, ближе к реке и к откосу есть хорошо сохранившиеся участки. Я думаю, ополченцы вам помогут подготовить позицию.
— Слушаюсь! — повторил барон и кивнул. — Где быть мне?
— Я прошу вас взять на себя командование батареей здесь, внизу. Очень важно будет обеспечить максимальную скорострельность и точность. Это очень важный участок обороны, барон. Без вашей батареи мы Двальди не остановим. А люди… Лин!