Железный комендант
Шрифт:
– Я тоже жесток, – пробормотал Храмской, отпуская старика, и скрепя сердце отдал тому требуемую сумму.
– Идем к старому охотничьему домику прямо сейчас, – с вежливой улыбкой поклонился Лю, – вам нужно как можно быстрее спрятаться.
Находясь в плену, Пилипенко потерял счет дням. Его больше не водили на допросы. Он постоянно сидел в своей камере и ждал, когда принесут поесть. Еда была отвратительная, но он был рад и этому.
В один из дней пришли тюремщики и выволокли его из камеры без всяких объяснений. Они разговаривали между собой, пока один закрывал камеру. За время своего заточения майор даже выучил несколько слов по-китайски, поэтому сразу понял, что его собираются расстрелять. От ужаса Пилипенко покрылся холодным потом. Возможно, его пристрелят прямо здесь, в этом замызганном коридоре. Но он не хотел умирать…
Сам не осознавая того, что делает, Пилипенко неожиданно напал на охранников. Те привыкли, что толстяк в камере только плакал да просил есть и не помышлял о сопротивлении, поэтому не ожидали от него такой прыти. С неизвестно откуда взявшейся силой Пилипенко шмякнул одного из китайцев о стену, захватил второго руками, скованными наручниками, свернул шею, а затем остановился, тяжело дыша и недоуменно взирая на результаты своей работы. Первый китаец пошевелился, и Пилипенко со всей силы ударил его ногой сверху по шее. Послышался хруст. Больше он не двигался.
Если его найдут сейчас, то не просто расстреляют, а будут зверски пытать. Поняв всю безысходность положения, Пилипенко стал действовать. Нашел ключи от наручников. Отомкнул кандалы на ногах, снял наручники, забрал у поверженных охранников ключи, оружие и двинулся по коридору. Коридор закончился решеткой. Ему удалось достаточно быстро подобрать ключ. Выбравшись за решетку, он натолкнулся на двух дежурных. Оба были слегка навеселе и возвращались на пост. Пилипенко воткнул одному в грудь штык, а второго повалил на пол и бил головой об пол до тех пор, пока у того не прекратилась истерика. Оставалось открыть лишь одну дверь. Узник чувствовал свежий ветер, который задувал в щель снизу. Свобода. Однако, оказавшись на улице, он увидел, что находится посреди огромной военной базы. Мимо проезжал грузовик. У Пилипенко появилась идея. Побежав за машиной, он зацепился за кузов и попытался вползти под тент. Живот страшно мешал ему. Он подтягивался изо всех сил, но понял, что не сможет. Пальцы разжались, и он шмякнулся мешком на дорогу. Внезапно позади него завыла сирена. На базе объявили тревогу, обнаружив мертвых охранников.
Глава 11
Утром Ветров пришел на заставу. Лапин с таинственным видом отвел его в сторону и сообщил, что забрал у одного из задержанных китайцев мобильник и забыл отдать полиции. Утром мобильник зазвонил. Лапин ответил по-китайски, но звонивший на том конце сразу отключился.
– Скажу прямо, хреново у тебя с китайским, – доверительно сообщил ему Ветров. – Произношение отвратительное. Лучше и не пытайся, капитан.
– Да я только «да» сказал, и все, – обиженно возразил начальник заставы, раздувая ноздри, – при чем тут произношение? Надо проследить звонок. Можно перезвонить…
– Мы пограничники и не занимаемся отслеживанием звонков, – мягко пояснил Ветров. – Этим занимаются другие ведомства, а мы границу охраняем.
– Понятно, – проворчал начальник заставы, внезапно растеряв весь свой запал. Комендант потешался над ним, как над салагой.
– Телефон можно? – Ветров требовательно протянул руку. Лапину не оставалось ничего другого, как отдать сотовый китайца.
– Я сам с этим разберусь, – пообещал он и потом, замявшись на пару секунд, добавил: – Тут люди должны подъехать. Надо отдать им технику. Это приказ, и я не желаю ничего слушать.
– Да, так точно, – с хмурым лицом кивнул Лапин. – А что за люди-то?
– А вон, кажется, и они, – ответил ему Ветров, указывая на дорогу, по которой медленно ползли два черных джипа.
– Я должен передать им технику? – уточнил Лапин, оправляя форму.
Он вообразил, что в машинах едет какой-нибудь крупный чин из армии, однако ошибся. Из остановившихся джипов вылезли китайцы.
Изумлению Лапина не было предела.
– Это им я должен передать?.. Да вы что?! Мы же столько перетерпели из-за нее…
– Я сказал, это приказ, – рявкнул на него Ветров.
Капитан изменился в лице. В его глазах читалась ненависть.
– Что-то не так? – сухо спросил Данила, ощущая себя последним дерьмом.
– Нет, все так, – ледяным тоном ответил начальник заставы. – Просто теперь я понял, как на «Лексусы» надо зарабатывать. Ведь дураком раньше был…
– Да ладно тебе, капитан, – буркнул Ветров, попытался приблизиться к Лапину, но тот резко развернулся и пошел к административному зданию. Он не хотел наблюдать эту позорную сдачу и то, как китайцы будут праздновать победу. Они ведь добились своего.
Еще по дороге начальник заставы думал о поведении коменданта. Оно казалось Лапину нелогичным. То майор геройски кидается в бой или в одиночку борется с целым отрядом китайцев, то отдает врагам то, что недавно конфисковал. То, из-за чего бандиты напали на заставу, из-за чего подожгли лес, из-за чего ранили его людей… Все эти моменты были очень подозрительны. Либо у майора какое-то психическое расстройство – например, раздвоение личности, – либо он что-то затеял. Лапин уповал на второе. В противном случае Ветров был обычным психом и предателем.
Храмской понял, почему про охотничий домик никто не знал. Он находился в самом центре непроходимых болот. Спустившись по склону, он и Лю вышли из леса и попали в заболоченную низину, поросшую редким лиственничным лесом и ерником. Сфагновый мох предательски проваливался, и ноги постоянно уходили в болотную жижу. В мочажинах, окруженных осокой, блестела вода и время от времени с бульканьем и причудливыми вздохами выходил болотный газ. Лю смело лез в трясину, измеряя глубину шестом, что срубил в лесу. Храмской шел следом и замечал, что глубина постепенно увеличивается. Потом закончились карликовые стелющиеся березки и кривые сосенки. Не было больше зарослей багульника и осоки. Редкие деревца, что попадались им навстречу, стояли черные, точно обгоревшие. Некоторые упали, и из-под мха торчали только ветки, словно деревья молили о помощи. Где-то надрывно и тревожно кричала птица. Храмской не был даже уверен, птица это или нет, но звук был жуткий, похожий на рев быка или вой ветра в печной трубе. Несколько раз Лю проваливался в топь по шею, отчаянно барахтался, цеплялся за кочки, но все же выбирался на мелкое место без посторонней помощи и снова протыкал шестом мох, отыскивая дорогу.
– Ну ты че, блин, Сусанин, потерялся? – проворчал Храмской, когда проводник остановился. Все вокруг медленно затягивало туманом, и он со страхом подумал, что они действительно могут заблудиться в этих гиблых местах.
– Ничего не потерялся, – бодро ответил Лю, вытаскивая из рюкзака моток веревки. – Надо обвязаться за пояс. Так будет легче. Дальше дорога похуже будет.
– Да куда уж хуже, – возмутился Храмской.
– Если боитесь, то можно вернуться, – пожал плечами китаец с равнодушным видом.