Железный крест

Лэкберг Камилла

Он посмотрел на часы — пора возвращаться в отдел. Подходит время ланча, а это событие ему вовсе не хотелось пропустить. Он отнес чашки и блюдца в мойку, подумал немного и достал бумажник.

— Если что-то… — Он протянул ей визитную карточку. — Если что-то непредвиденное… что-то побеспокоит… я понимаю, что и Рита, и Паула настороже, но мало ли что…

Юханна с удивленной миной приняла карточку. Он даже не мог себе объяснить, что заставило его сделать этот жест. Может быть… может быть, это чувство легких, но полновесных толчков в ладонь, когда в тот

день он положил руку ей на живот.

— Эрнст! — Он надел поводок на подбежавшего с готовностью пса и вышел, забыв попрощаться.

Перед Мартином лежали распечатки телефонных разговоров. Интуиция его не подвела, хотя ничем особенным и не вознаградила. Непосредственно перед убийством Эрика Франкеля кто-то звонил на его телефон из дома Германа и Бритты Юханссон. Два раза. И еще один звонок два дня назад. На этот раз они звонили, по всей видимости, Акселю. Кроме этого, Герман и Бритта, или кто-то из них, звонили Францу Рингхольму.

Мартин задумчиво посмотрел в окно, отодвинул стул и положил ноги на стол. Все утро до ланча он просидел, просматривая бумаги, документы, фотографии — короче, весь материал по делу Эрика Франкеля. Твердо решил не сдаваться, пока не найдет связующие звенья между двумя повисшими на них убийствами.

Ровным счетом ничего. Нет, не совсем ничего. Телефонные звонки.

Мартин еще раз пролистал распечатки и раздраженно бросил на стол. Тупик. Он прекрасно понимал, что Мельберг дал ему разрешение углубиться в это дело только потому, что не видел другого способа заставить Мартина замолчать. Мельберг, как и все остальные, был совершенно уверен, что Бритту убил муж.

Но Германа допросить пока было невозможно — его положили в больницу. Тяжелый психогенный шок, по выражению врачей. Так что придется ждать, пока тяжелый шок переквалифицируют в легкий.

Полная неразбериха. Он понятия не имел, с какого конца взяться. Посмотрел пристально на папки с бумагами, словно пытаясь заставить их заговорить с помощью одному ему и им ведомого заклинания, и тут же в голову пришла мысль. Конечно! Как он раньше об этом не подумал!

Через двадцать пять минут он заехал во двор к Патрику с Эрикой. Позвонил по дороге, убедился, что Патрик дома, и теперь Патрик открыл, словно все это время стоял за дверью. На руках у него была Майя. Увидев знакомого дядю, девочка весело замахала ручонками.

— Привет, малышка! — Мартин показал ей «козу», и она тут же потянулась к нему, причем так убедительно, что Мартин через пару минут обнаружил себя сидящим на диване в гостиной с Майей на коленях.

Патрик, сидя в кресле и потирая подбородок, просматривал бумаги и фотографии.

— А где Эрика? — спросил Мартин.

— Что? А… Эрика. Пошла в библиотеку на пару часов. Полирует материал для новой книги.

— Вот как. — Мартин замолчал и принялся развлекать Майю, давая Патрику возможность без помех изучить бумаги.

— Значит, у тебя такое впечатление, что Эрика права? — сказал Патрик, отложив последний лист. — Ты тоже считаешь, что эти два убийства как-то

связаны друг с другом?

Мартин ответил не сразу.

— Да… считаю… Никаких конкретных доказательств. Но, поскольку ты так ставишь вопрос, ответ однозначный — да. Я так считаю.

— Если это и совпадение, то по меньшей мере странное, — кивнул Патрик и вытянул ноги. — Ты уже спросил Акселя или Франца Рингхольма, по какому поводу ему звонили Юханссоны?

— Нет, еще не успел. Хотел сначала с тобой поговорить. Понимаешь, в такой ситуации приятно знать, что не у тебя одного тараканы в голове. Дескать, старик признался, что тебе еще надо…

— Да… ее муж, — задумчиво уточнил Патрик семейный статус признавшегося старика. — Вопрос только в том, почему он утверждает, что убил, если на самом деле не убивал.

— Откуда мне знать? Может, выгораживает кого-то.

— Вы…гора…гораживает… — забормотал Патрик и опять начал листать бумаги. — А как с убийством Эрика? Продвинулись хоть немного?

— Не… ска…зал… бы… — раздельно произнес Мартин, отчасти пародируя Патрика, но главным образом потому, что увлеченно подкидывал Майю на колене. — Паула приглядывается к «Друзьям Швеции». Поговорили с соседями — никто ничего подозрительного не видел. Да и странно было бы, если бы видели — дом Франкелей стоит, как ты помнишь, на отшибе, так что мы и не надеялись. Как выяснилось, правильно не надеялись. А все, что есть — у тебя в руках. — Он показал на веер бумаг на столе.

— А как с финансовыми делами Эрика? — Патрик нашел нужный лист. — Ничего необычного?

— Нет… Счета, кое-что снимал с банкомата… мелочи, в общем.

— Никакие крупные суммы не фигурируют за последнее время? — Патрик скользил глазами по колонкам цифр.

— Тоже нет. Единственное, на что можно было бы обратить внимание, — ежемесячные отчисления. В банке говорят, что он переводит деньги регулярно, каждый месяц. И так уже пятьдесят лет.

Патрик замер и воззрился на Мартина.

— Что ты сказал? Пятьдесят лет? И кому идут эти деньги?

— Какому-то частному лицу в Гётеборге. Посмотри, там записано имя. Суммы не такие уж большие. С годами, конечно, увеличились, но сам понимаешь, инфляция, цены, то-се… В последнее время он переводил около двух тысяч крон. Слишком уж мало, чтобы думать о каком-то шантаже, это во-первых. А во-вторых, ты слышал когда-нибудь, чтобы кто-то кого-то шантажировал полвека?

Мартин сам почувствовал, насколько неубедительно звучат его слова, и мысленно хлопнул себя по лбу. Надо было давно проверить эти отчисления! Ладно, лучше поздно, чем никогда.

— Могу позвонить ему сегодня и все выяснить, — предложил он и переместил Майю на другое колено — правая нога уже онемела.

Патрик помолчал.

— Давай сделаем так, — сказал он наконец. — Мне тоже надо немного развеяться. — Он отклеил записку с адресом и посмотрел. — Вильгельм Фриден… Это, значит, ему он переводил деньги. Вот я завтра к нему и съезжу. Поговорю с глазу на глаз. Это его теперешний адрес? — Он помахал бумажкой.