Железный Кулак
Шрифт:
Возможное решение; покаяться перед командиром. Нет, это решит только часть проблем. Ведж Антиллес, может быть, примет ее помощь в войне против Зсинжа, но больше никогда в жизни не поверит ей на слово. И никто другой не поверит. А к доверию, оказывается, привыкаешь быстрее, чем к спайсу. И если лишить ее веры, Лара не сможет жить, поскольку вообще не понимает, как существовала до сих пор. А если не отвлекаться на романтику, есть еще одна очень веская причина держать рот на замке. Причина носит чин лейтенанта и имя Мин Дойнос. Командир
Возможное решение: отложить возвращение к Зсинжу, может, даже скормить военачальнику искусную ложь и продолжить сражаться на стороне мятежни… Новой Республики. Если Зсинжа не будет, он не сможет разоблачить Лару. Если взяться с умом и проделать все ловко, может и получиться. Вот этим она и займется.
Теперь поразмышляем об эмоциональном кризисе.
Ты должна стать тем человеком, роль которого исполняешь, произнес вкрадчивый мужской голос. Звук его ласкал ухо. Посторонний слушатель счел бы, что его обладатель действительно заботится и тревожится о собеседнике. Лара знала правду, никакой заботой там и не пахло.
Но чей это голос? Лара не вспомнила и предположила, что он принадлежит одному из ее учителей, которые готовили ее для работы в разведке. Контекст прояснил остальное.
Зацепки спрячь глубоко в памяти. Активируешь их - вернешься к себе. Достигни цели, а все лишнее похорони под маской выбранной личности.
Лица по-прежнему не было, голос существовал отдельно от человека. Лара видела лишь мужской силуэт на фоне ослепительного света, от которого слезились глаза, такой он был яркий.
Отпусти Гару. На весь сегодняшний день ты становишься Кирни.
Девушка вздрогнула, открыла глаза. Как она позабыла про Кирни Слейн! Ее самая первая роль, созданная для тренировки. Столичная вертихвостка и студентка, кое-как изучающая экономику, дочь владельца гостиницы, которой никогда не существовало. Под маской Кирни она вошла в общество, сплетничала с офицерскими женами, флиртовала, рекламировала себя, как все те, чьей единственной целью в жизни было выйти замуж за подающего надежды военного.
Лара опять покачала головой. Кирни недосягаема, Кирни давно умерла. Как только учеба закончилась, отпала необходимость в глуповатой веселой студенточке, и учителя запретили пользоваться этим именем, манерой держаться и думать.
Если найдешь практичное применение, вспомни. Если дело лишь в сантиментах, отбрось и забудь. Таинственный преподаватель говорил не просто о деталях чужой жизни, он имел в виду привязанность к вымышленному человеку, как будто к другу. Запрещались даже воспоминания. Предполагалось, что из памяти выскабливается все, что не имеет отношения к профессии и непосредственному заданию.
Она скучала по Кирни, та глупышка была такой жизнерадостной и беспечной.
Некоторое время - до того, как оказаться на борту "Неуязвимого", - она была Чиан Меззине, офицером связи с республиканского фрегата "Мать морей". Лара могла слово в слово вспомнить секретные коммюнике, которые посылала своему куратору, а после адмиралу Тригиту, а вот жизни Чиан не помнила вовсе. Как она развлекалась? С кем встречалась? Были ли у нее друзья? Любила ли она?..
С головой определенно незадача, в ней что-то развинтилось еще в детстве. Очень хотелось наладить аппарат, только Лара не знала, с чего начинать.
Тут Лара сообразила, что уже довольно долго разглядывает пару ног, обутых в армейские ботинки. Поднять взгляд и выяснить, кому они принадлежат, следовало хотя бы из вежливости. Оказалось - Мину Дойносу. Лейтенант был в летном комбинезоне, а на плече у него висела зачехленная снайперская винтовка.
– Тебе плохо?
– кореллианин протягивал носовой платок.
Ларя взяла смятый клочок ткани и стала рассматривать.
– Им можно вытереть глаза, - подсказал Мин.
– А-а… да. Спасибо.
Она промокнула слезы, хотя и не помнила, чтобы плакала.
– Слышал, ты получила радостные новости. Но по тебе не скажешь, что ты счастлива, - долговязый кореллианин пожал плечами.
– Ладно, не мое дело. Но если тебе хочется поговорить…
В том-то и дело, что хочется! Учителя никогда не одобрили бы столь непрофессионального поступка
– Письмо от брата, - сердито сказала девушка.
– Я-то думала, его убили. Так ведь нет, выжил!
Дойнос прислонил винтовку к стене и сел на пол напротив Лары.
– Что же в этом плохого? Радоваться надо.
– Вот еще! Я… мне… не хочу я за него радоваться. Он преступник. Он в тюрьме сидел, сбежал, наверное, иначе как бы он уцелел? Вот такой он человек. Как я могу радоваться? Если бы ты знал моего брата так, как я, сразу понял бы, что это за письмо… Сарказм из него так и тек. Никто, кроме меня, не понимает. Брат хочет втянуть меня в свои игры, иначе вообще не стал бы меня разыскивать. Ему от меня что-то надо.
Потирая длинными нервными пальцами подбородок, Мин что-то обдумывал. Затем поделился мыслью:
– А он мог переметнуться к Зсинжу?
– Что?!
Лейтенант так и не узнал, насколько сейчас был близок к тому, чтобы получить по голове прикладом собственной винтовки.
– Да ты выслушай меня! Известно, что вся Призрачная эскадрилья и коммандер Антиллес лично мешают Зсинжу спокойно жить. Давай предположим, что военачальник отыскал в списках твое имя, проверил твою биографию, разузнал, что твой брат жив и здоров, и разыскал этого прощелыгу. Мог твой братец соблазниться деньгами?