Железный волк
Шрифт:
Грызлов уставился на него.
— Вы потеряли более пятидесяти самолетов? И большинство из них было взорвано на долбаной земле?
— Несколько наших пилотов в Барановичах попытались взлететь, — слабо запротестовал Максимов. — Как и дежурная пара в Конотопе.
— И только ради того, чтобы быть сбиты на взлете! — Прорычал Грызлов. — Замечательно, Максимов! Просто эпично! Наверное, мы должны дать им Героев Российской Федерации? Посмертно?
Проявив неожиданную смелость, вмешалась министр иностранных дел Дарья Титенева.
— Простите, господин президент, но эта новость кажется мне совершенно невероятной. Я полагала, Польша располагает менее чем пятьюдесятью современными боевыми самолетами? И большинство из
— Это был не авиационный налет, Дарья, — решительно сказал Грызлов. — Эта была некая операция спецназа, с использованием передового вооружения, о наличии которого у поляков нам ничего не было известно.
— Передовое вооружение? — Спросила Титенева. — Какого рода?
— До конца неясно, госпожа министр иностранных дел, — значительно сказал Максимов. — Многие самолеты, бронемашины и ракетные установки были уничтожены обычными скорострельными пушками, гарантами и взрывпакетами. — Но другие были имеют повреждения, которые могли быть вызваны только невзрывающимися снарядами, движущимися с огромной скоростью.
— Какие данные были получены нашими системами?
— В ходе обеих атак были отключены все наши радары, системы связи и наблюдения, — ответил Максимов.
— Но ведь выжившие могут рассказать о том, что случилось? О том, что они видели? — Настаивала Титенева.
— Те, кто выжил, ничего не видели, — признал пожилой генерал-полковник. Его лицо поникло еще больше. — Наши потери очень тяжелы, более тысячи убитых и тяжело раненых. Уцелели только то, кто укрылся. — Он покачал головой. — Все, что мы знаем, это то, что оба нападения были произведены с поразительной скоростью, точностью и жестокостью.
Грызлов нахмурился, посмотрев на министра государственной безопасности Виктора Казянова. — Теперь мы знаем, что Варшава скрывала от нас на Дравско-Поморске.
Казянов согласно кивнул.
— Да, господин президент. Мои люди все еще изучают отчеты, но, похоже, имеется четкое сходство между тем, что мы видели на спутниковых снимках польского полигона и оружием и тактикой, примененными в ходе налетов на Конотоп и Барановичи.
— Но что мы реально знаем о том, кто использовал это загадочное оружие? — Тихо спросил Тарзаров.
— У вас есть предположения, Сергей? — Посмотрел Грызлов на начальника администрации.
Тот пожал плечами.
— Я ничего не утверждаю. Но меня интересует, с кем мы действительно боремся. С Польшей? Располагающей странной новой техникой и оружием, которые ни разу не появились ни в каких разведывательных данных, которые я видел? Или с Соединенными Штатами — либо косвенно использующими поляков, либо прямо, силами своего спецназа?
— Президент Барбо неоднократно заверяла меня, что ее страна сохранит нейтралитет в нашем конфликте с Польшей, — медленно сказал Грызлов. Он напрягся. — И обещала отказаться от агрессивной политики своих предшественников, в особенности этих психопатов Мартиндейла и Финикса.
— Вы полагаете, что Барбо врала нам? — Спросила Титенева Тарзарова, пристально глядя на него.
Пожилой человек опять пожал плечами.
— Сознательно? Возможно, нет. Можем ли мы быть уверены, что ее саму не вводят в заблуждение собственные военные? Возможно, даже какая-то небольшая тайная группа в Пентагоне? — Он повернулся к Грызлову. — Такое случалось с американскими президентами в прошлом. Как мы все слишком хорошо знаем.
Президент России вспыхнул, легко попавшись на намек Тарзарова на возможность повторных несанкционированных действий американцев, когда-то приведших к смерти его отца. Массированный удар возмездия, приказ о котором отдал Грызлов-старший, привел к его гибели от рук такого же американского ренегата [49] ,
— Патрик Маклэнэхэн мертв, Сергей! Мертв, и его вонючий пепел спущен в сортир!
— Это так, — спокойно согласился Тарзаров. — Но мы не можем полагаться на предположение, что ни один другой американский военачальник не окажется достаточно безжалостен и презрителен к закону, чтобы не перенять незаконные, но весьма эффективные методы Маклэнэхэна. — Он развел руками. — Пока мы не поймем, что произошло этой ночью, возможно, будет мудрым замедлить продвижение наших войск к польской границе. По крайней мере временно.
49
Автор смешивает события романов «Воздушная боевая группа» и «План атаки»: будучи «ренегатом» (свергнув «колебавшегося» президента Сенькова) Грызлов приказал нанести удар по силам Талибов в Туркмении, но был остановлен налетом Маклэнэхэна на Энгельс. Затем, став президентом России, Грызлов приказал российской авиации нанести ядерный удар по военным объектам на территории США, окончившийся успехом. Затем авиакрыло Маклэнэхэна захватило Якутск (намереваясь уничтожить российский ядерный арсенал), где было уничтожено ядерным ударом. Самолет самого Маклэнэхэна смог долететь до бункера Грызлова под Рязанью и уничтожить его прежде, чем Грызлов дал приказ о массированном ракетно-ядерном ударе по США.
— Вы предлагаете мне ответить на эту подлую атаку, выразив страз? Забившись в угол? — Требовательно спросил Грызлов. — Позвольте говорить предельно прямо, Сергей. Чрезвычайно прямо. Я не покажу подобной слабости! Россия не покажет подобной слабости! Никогда, пока я президент. Это понятно?
— Я понял вас, сэр, — тихо кивнул Тарзаров.
С очевидным усилием восстанавливая контроль над собой, Грызлов обвел дерзким взглядом сидевших с озабоченным видом старших советников.
— Будем ли мы бороться с поляками или с поляками, которых поддерживает некий тайный союзник — на самом деле не важно. Если мы что-то поняли, так это то, что Польша слишком опасна, чтобы оставить ее — по крайней мере с ее нынешним руководством. После актов терроризма со стороны Варшавы и этих подлых нападений, никто не может сомневаться, что является реальным агрессором в этой ситуации. И это не мы!
Все медленно и осторожно согласно кивнули.
— Тогда продолжим так, как планировалось, — сказал Грызлов. Ему начали приходить в голову новые мысли.
— Но эти новые вражеские диверсионные силы представляют угрозу для наших войск, угрозу, которую мы не можем игнорировать, господин президент, — отметил генерал Михаил Христенко.
— Вы так думаете? — Спросил Грызлов, продолжая тонко улыбаться. Теперь у него появилось немного времени обдумать последствия произошедшего прошлой ночью и начал видеть наброски нескольких вариантов того, как выйти из ситуации. Но он понимал и то, что пожалеет больше, чем когда-либо, если выразить какую-либо неопределенность или беспокойство перед всей этой стаей подхалимов.
Христенко удивленно посмотрел на него.
— А вы нет? Даже после того, что случилось с нашими авиабазами этой ночью?
— Мы сделали ошибку — ошибку, которой поляки воспользовались в полной мере, — сухо сказал Грызлов. — Расположив так много наших самолетов так близко к передовой, мы только позволили нашим врагам спланировать и тщательно осуществить скоординированную внезапную атаку на защищенные позиции. Но в то, что они попытаются осуществить такой же рейд против наших полевых армий, вериться с трудом. Как бы хорошо оснащена и обучена не была маленькая группа спецназа, она не может надеяться выйти в открытую и победить с бою с десятками тысяч солдат с тяжелой бронетехникой и артиллерией.