Железо и кровь. Франко-германская война
Шрифт:
Об этом Бисмарк достаточно открыто заявил депутатам ландтага с самого начала: «Не на либерализм Пруссии смотрит Германия, а на ее мощь. (…) Пруссия должна сконцентрировать свои силы и держать их готовыми для благоприятного момента, который уже был упущен несколько раз. Границы Пруссии, установленные Венским конгрессом, неблагоприятны для здоровой государственной жизни. Не речами, не постановлениями большинства решаются великие вопросы времени — это было большой ошибкой 1848 и 1849 годов, — а железом и кровью» [57] . Однако сказанное Бисмарком было воспринято через призму уже сложившегося имиджа: и депутаты, и общественность услышали только что-то про железо и кровь, и эти слова вызвали всеобщее возмущение.
57
Bismarck O.v. Die politischen Reden des Fursten Bismarck. Bd. 2. Stuttgart-Berlin, 1903. S. 30.
В 1863
Внешнеполитические успехи, в свою очередь, заставляли себя ждать. Вспыхнувшее в 1863 г. восстание в Царстве Польском вновь поставило Берлин в положение между молотом и наковальней. Великобритания, Франция и Австрия произвели совместный демарш в Петербурге, требуя уступок повстанцам. Одновременно дипломаты трех держав оказывали давление на Берлин с целью добиться прусской поддержки. Бисмарк понимал, что ссориться с Россией по польскому вопросу для Пруссии крайне невыгодно. В феврале 1863 г. в Петербурге была подписана «Конвенция Альвенслебена» — соглашение, в соответствии с которым российские и прусские войска оказывали друг другу помощь в борьбе с повстанцами в приграничных районах. Конвенция вызвала бурю возмущения у германских либералов, а также в столицах других великих держав. Впоследствии неоднократно утверждалось, что этот дипломатический ход обеспечил Бисмарку бесконечную признательность и верную дружбу России. Однако подобные заявления следует признать преувеличенными, учитывая, что пруссаки отказались от более тесного союза и Горчаков весьма скептически относился к маневрам Берлина. Более того, под давлением западных держав и прусского общественного мнения Бисмарк предпринимал попытки всячески выхолостить заключенное соглашение. Только подавление восстания положило конец этим проблемам.
Одновременно главе прусского государства пришлось выкручиваться из еще одной весьма опасной ситуации. Как уже говорилось выше, утратив сферу влияния в Италии, австрийцы решили укрепить свои позиции на северном направлении. В 1862–1863 гг. официальная Вена выступила с рядом предложений по реформированию Германского Союза. Суть этих предложений заключалась в том, чтобы усилить политическую интеграцию германских государств и одновременно сделать Австрию их однозначным лидером. Одновременно в Вене предприняли попытку прорваться в состав Таможенного союза, поставив тем самым крест на прусской гегемонии в сфере экономической интеграции германских государств. Бисмарку стоило больших трудов сорвать реализацию этих проектов.
В последние годы вопрос о том, мог ли Германский Союз стать основой для жизнеспособного интеграционного проекта в политической сфере, вновь оказался в фокусе внимания историков. Австрийские предложения находили поддержку как у правительств многих малых и средних германских государств, так и у значительной части немецкого национального движения. В конце концов, это аморфное образование было единственной структурой, объединявшей всех немцев, и расширить его функции означало сделать шаг в сторону воплощения немецкой национальной идеи. В условиях внутриполитического кризиса прусскому руководству было особенно сложно упорно придерживаться избранной еще в 1850 г. линии на отказ от любого реформирования Германского Союза, не дававшего Берлину однозначных преимуществ. События начала 1860-х гг. сделали прусскую монархию значительно менее популярной в германских государствах; о «моральных завоеваниях» можно было забыть.
Выходом из тупика для прусской внешней политики стал шлезвиг-гольштейнский кризис, начавшийся в конце 1863 г. Два северных германских герцогства, Шлезвиг и Гольштейн, на протяжении многих веков находились под скипетром датского короля, но одновременно считались самостоятельными государственными образованиями. В эпоху национальных государств такая ситуация уже не выглядела нормальной, и датчане предпринимали неоднократные попытки полностью включить герцогства в состав своей страны. Один конфликт по этому поводу уже разразился в 1848–1849 гг. и был урегулирован коллективными усилиями великих держав; его итогом стало сохранение статус-кво. Теперь история повторялась: в ноябре 1863 г. была принята новая датская конституция, согласно которой Шлезвиг становился частью Дании. Это было прямым нарушением Лондонского протокола 1852 г. и вызвало бурю возмущения в германских государствах, где произошедшее рассматривали как захват немецкой территории чужеземцами. Германский Союз выступил с официальным протестом.
Когда датчане отказались вернуться к прежнему положению, Пруссия и Австрия в начале 1864 г. совместно открыли против них боевые действия. В роли основного двигателя в данном случае выступал Берлин. В Вене испытывали меньший энтузиазм по поводу вооруженного конфликта с Данией, но выбор был невелик. Австрийские дипломаты понимали, что предоставить Пруссии действовать в одиночку либо вовсе сорвать операцию значит нанести серьезный ущерб своему авторитету в глазах германской общественности и фактически отказаться от претензий на лидерство.
Россия и Великобритания попытались выступить в роли посредников, однако механизмы «Европейского концерта» вновь не сработали. Несмотря на то что после первых австро-прусских побед было заключено перемирие и созвана конференция в Лондоне, добиться компромисса не удалось. Позиция Берлина и Вены была безупречной с правовой точки зрения: они выступали в роли защитников существующих международных соглашений. Датчане, в свою очередь, не соглашались идти ни на какие уступки. После провала конференции и окончания срока перемирия боевые действия возобновились. В итоге 20 июля датчане вынуждены были признать свое поражение и уступить оба герцогства державам-победительницам.
На повестку дня встал вопрос о будущем Шлезвига и Гольштейна. Бисмарк категорически отверг проект создания нового независимого государства в составе Германского Союза — у него были все основания предполагать, что оно станет сателлитом Австрии. В 1865 г. в Гаштейне удалось достичь соглашения о временном компромиссе: отныне Шлезвиг находился под управлением Пруссии, Гольштейн — Австрии. Однако проблема северных герцогств не была снята этим с повестки дня.
Бисмарк справедливо считал Австрию основной преградой на пути к усилению прусского влияния в Германии. Несмотря на то что он старался держать открытыми все пути и допускал возможность компромисса, во второй половине 1865 г. у него созрело четкое убеждение в необходимости вооруженного столкновения. Однако для победы необходимо было не только военное превосходство, но и соответствующее дипломатическое обеспечение. В октябре 1865 г. Бисмарк встретился с французским императором в Биаррице. Наполеон III видел в Пруссии потенциального союзника и совершенно не возражал против столкновения двух великих германских держав. Симпатии Петербурга также были скорее на стороне Пруссии. Впрочем, в европейских столицах рассчитывали, что австро-прусская война примет затяжной характер и у великих держав будет возможность повлиять на ее исход в своих интересах.
В феврале 1866 г. в Берлине было принято окончательное решение — воевать. После недолгих переговоров в начале апреля был заключен военный союз с Италией. Сразу же после этого на рассмотрение государств Германского Союза Бисмарком было внесено предложение о создании общегерманского парламента, который комплектовался бы на основе всеобщего равного избирательного права. Мало кто ожидал такого от ярого реакционера; один из берлинских сатирических журналов написал, что если министр-президент будет дальше продолжать в том же духе, то выпуск издания придется остановить, поскольку оно просто не сможет конкурировать с главой правительства в части юмора [58] .
58
Pflanze O. Op. cit. Bd. 1. S. 325.