Железо и кровь. Франко-германская война
Шрифт:
По существу прусское предложение было точно рассчитанной провокацией, и в Вене намерения Бисмарка поняли правильно. Австрийцы, в свою очередь, сообщили о передаче вопроса северных герцогств на рассмотрение Германского Союза. Бисмарк объявил это нарушением Гаштейнской конвенции, и прусские войска приступили к оккупации Гольштейна.
12 июня австро-прусские дипломатические отношения были разорваны. Несколько дней спустя начались боевые действия. На стороне Пруссии выступили лишь несколько малых северогерманских княжеств, а также Италия. Австрийцам удалось мобилизовать в свою поддержку большинство государств Германского Союза, в том числе все более или менее значимые — Баварию, Баден, Вюртемберг, Саксонию, Гессен и Ганновер. Правящие круги этих княжеств испытывали сильное недоверие к прусской политике
К удивлению многих европейских военных и дипломатов, пруссаки одержали быструю и убедительную победу. 3 июля при Садовой австрийская Северная армия была наголову разбита. Хотя возможности для сопротивления далеко не были исчерпаны, а итальянцев, как обычно, удалось разгромить, в Вене по внутриполитическим мотивам решили закончить кампанию. В Венгрии готова была вспыхнуть новая революция, а ставить на карту само существование империи Габсбургов не хотел никто.
Французы попытались выступить в роли посредников, но Бисмарку удалось искусным маневром удержать их в стороне от происходящего. Согласно условиям прелиминарного мира, подписанного в Никольсбурге 26 июля, Германский Союз ликвидировался, и Австрия фактически теряла какие-либо права в отношении других германских государств. Пруссия становилась гегемоном Германии, аннексировав территории ряда своих недавних противников (Ганновер, Нассау, Кургессен и Франкфурт-на-Майне), а также окончательно присоединив Шлезвиг-Гольштейн.
Усиление Пруссии вызвало негативную реакцию и в Париже, и в Петербурге. Проблема, однако, заключалась в том, что в рамках «Крымской системы» великие державы не были способны эффективно объединиться для сохранения существующего баланса. Попытка Наполеона III самостоятельно добиться компенсаций также завершилась неудачей.
Победа в войне с Австрией эффектно завершила и внутриполитический кризис в Пруссии. На выборах 3 июля противники Бисмарка потеряли большинство в нижней палате ландтага. В прусском либеральном движении произошел раскол. Правое крыло вышло из состава Прогрессистской партии и образовало новую, Национал-либеральную. Ее лидеры видели в Бисмарке человека, способного объединить Германию, и поэтому выступали в поддержку его политики. 3 сентября подавляющее большинство депутатов проголосовало за индемнитет — освобождение правительства от любой ответственности за управление страной без утвержденного бюджета. Фактически это означало конец «конституционного конфликта». Победа осталась за Бисмарком, который отныне мог опереться на большинство в парламенте.
Таким образом, прусскому руководству удалось добиться и внутри-, и внешнеполитической победы. Важным его помощником стала при этом пресловутая невидимая рука рынка. Экономический подъем усиливал позиции Пруссии в Центральной Европе, позволял правительству без особого напряжения выдерживать затянувшийся конфликт с парламентом и одновременно усиливать армию. Без промышленного и аграрного бума 1860-х гг. монархия Гогенцоллернов могла бы оказаться куда более ограниченной в своих возможностях как внутри страны, так и за ее пределами.
Осенью 1866 г. началась подготовительная работа по созданию к северу от Майна конфедерации германских государств, которая появилась на свет в начале 1867 г. «Господа, давайте работать быстро! — заявил Бисмарк 11 марта 1867 г. на заседании парламента, которому предстояло принять конституцию нового государственного образования. — Посадим, так сказать, Германию в седло. Скакать она сможет самостоятельно!» [59]
Северогерманский союз был создан под эгидой Пруссии. Один из южногерманских политиков остроумно назвал его «союзом собаки со своими блохами» [60] . Конституция, в основных чертах написанная Бисмарком, предусматривала сохранение за каждым из членов союза значительной автономии, которая, однако, не распространялась на такие критически важные области, как военная организация и внешняя политика. Они оставались в руках прусского короля, как и назначение главы союзного правительства — канцлера. Кроме того, создавался общесоюзный парламент — рейхстаг, избиравшийся на основе всеобщего, равного и тайного избирательного права.
59
Bismarck O.v. Werke in Auswahl. Bd. 4. Darmstadt, 2001. S. 126.
60
Fermer D. Op. cit. P. 30.
Фактически Северогерманский союз стал прообразом будущего германского государства. За его пределами оставались лишь южная часть герцогства Гессен-Дармштадт (расположенное по обоим берегам реки Майн, оно входило в Северогерманский союз как бы наполовину), а также Бавария, Баден и Вюртемберг, с которыми, однако, были заключены секретные оборонительные и наступательные союзы. Кроме того, представители южногерманских государств вошли вместе с депутатами рейхстага Северогерманского союза в состав так называемого Таможенного парламента, созданного в рамках обновленного Таможенного союза.
Сразу же после принятия конституции началась бурная работа по «внутреннему обустройству» нового государственного образования. Было введено в действие единое коммерческое и уголовное законодательство, единая система мер и весов, законы о свободе передвижения, предпринимательской деятельности и создания общественных организаций. По словам Э. Кольба, «Северогерманский союз в кратчайшие сроки получил самое современное экономическое и социальное законодательство в тогдашней Европе» [61] .
61
Kolb E. Bismarck. Munchen, 2009. S. 80.
Историки по сегодняшний день спорят о том, рассчитывал ли Бисмарк на длительное существование Северогерманского союза или рассматривал его как недолговечную переходную форму на пути к германскому единству. С позиции послезнания легко выбрать второй вариант. На деле Бисмарк, будучи одаренным и опытным политиком, держал открытыми все пути. Он понимал, что создать новую могущественную державу можно будет только в очень благоприятной международной ситуации; такое развитие событий противоречило интересам практически всех великих держав, в первую очередь Австрии и Франции.
Первый дипломатический конфликт с Парижем развернулся уже в 1867 г. Камнем преткновения стало небольшое герцогство Люксембург, являвшееся собственностью голландского короля, но входившее до 1866 г. в Германский союз. Стремясь укрепить свой престиж во Франции, Наполеон III договорился о его покупке у голландского монарха; последний, однако, обусловил свое решение согласием Пруссии. Бисмарк дал на прямой запрос уклончивый ответ, одновременно спровоцировав парламентский запрос по люксембургской проблеме в рейхстаге.
Весной 1867 г. германская пресса взорвалась шквалом возмущения — немецкая земля будет отдана французам! В воздухе отчетливо запахло войной. За вооруженный конфликт выступали прусские военачальники, в первую очередь шеф Большого генерального штаба Гельмут фон Мольтке. «Я считаю эту войну неизбежной, — заявил последний одному из своих друзей. — Чем раньше мы выступим, тем лучше. Нынешний повод хорош. У него национальная основа, которую надо использовать» [62] . Однако Бисмарк выступил против обострения ситуации, и в мае 1867 г. люксембургский вопрос был урегулирован на конференции в Лондоне. Словно в лучшие годы существования «Европейского концерта», был достигнут компромисс: Люксембург был объявлен независимым и нейтральным государством. Франко-прусские отношения, однако, были основательно испорчены.
62
Moltke H.K. B. v. Aufzeichnungen. Briefe. Schriften. Reden. Ebengau-sen, 1923. S. 246.