Железо. Книга 3
Шрифт:
– Да?.. А если они захотят со мной поговорить?
– Захотят?.. – снова растерялся отец. – Ну тогда… Тогда просто скажи им, что работаешь, и у тебя нет времени…
– А если они меня в ответ на это оскорбят?
Мать выпучила глаза.
– Так будь умным!.. Промолчи!..
– Это, по-твоему, умно?! – разозлился Вохитика. – Это наоборот самое тупое, что только можно сделать в ответ!..
– Сынок!.. – слегка посуровел Брюм. – Каким тоном ты говоришь с матерью?.. Почему ты ругаешься?
– Потому что ты сам не знаешь, о чем просишь, – выплюнул Вохитика. – За что вы отправили меня сюда?! Что вы знаете об этом месте?.. Как вы смеете поучать меня, как себя вести, если сами ни дня не провели здесь?!
– Понизь голос, – звенящим шепотом проговорила Колопантра. – Ты позоришь нас!.. Разве мы с отцом заслужили к себе такого отношения?.. Как ты смеешь?! Я столько старалась для тебя, лущила каждое зернышко!..
Вохитика бросил ей мешочек обратно. Он врезался в грудь матери – та не успела его поймать. Густо покраснев, Вохитика быстро наклонился за ним, и уже мягче сунул ей его в обмякшие ладони.
– Не нужны мне больше ваши глупые советы!.. – выговорил он.
Не в силах лицезреть расстроенных и недоумевающих родителей, он развернулся и побежал прочь с церемониальной арены, глотая на ходу злые слезы и прущие наружу ругательства. Как же он ненавидел всех в этот момент.
В особенности, самого себя.
К полудню горняков погнали с арены обратно к плавильням, к намеченному штреку, где их дожидались кирки, ваги и измочаленные волокуши. Для многих новость о подростке, вдохновившимся без всяких на то причин стать поджигателем, стала гадкой неожиданностью.
– Так может, нам еще зубы добровольно повыдергивать? – съязвил Вычужан. Его разбитая губа опухла, и мешала внятно говорить. – Ими ведь тоже язык можно себе оттяпать!.. Что за бред-то, отобрать у людей все режущее и колющее?! Как с домашним хозяйством-то теперь быть, плоть клятая?!
– Про какое хозяйство ты мелешь, ты в штольне живешь, – проворчал ему Вугулай. – Ты не из племени, тебя это не должно волновать…
Один из плавильщиков услышал их разговор.
– Думаете, раз на карьере, то до вас не доберутся? – вкрадчиво поинтересовался он. – Пока вы почесывали яйца, прохлаждаясь на арене, у нас тут людей увечили…
– Чего?.. О чем ты?
– Земьегомму целым отрядом перехватили вон там на перекрестке, он как раз волок щебень, – плавильщик понизил голос. – Предложили ему на выбор – либо срезать на затылке кожу с его знаменитой татуировкой, либо ошпарить ее кипятком до такого состояния, чтобы рисунок исчез… Земьегомма выбрал бежать, поэтому сразу пошли к пудлинговщикам одолжить раскаленный лом… Там такой крик стоял, – трудяга покачал головой. – Странно, как до арены не донеслось…
– Он жив хоть остался?..
– Жить-то будет, – заверил плавильщик. – Вот только теперь прям урод уродом… Да и штрафную зиму на карьере еще задержится. За несодействие…
– Пошли со мной, – Поганьюн хлопнул по плечу надувшегося Вохитику.
Тот встрепенулся и поспешил вслед. Некоторые горняки провожали его неодобрительными взглядами – первые дни выработки штрека самые тяжелые, а мальчишку забирают побездельничать.
– Как поговорил с семьей? – бросил ему горняк-тактик через плечо.
– Плохо…
Поганьюн расстроенно скривил губу.
– А ты чего-то хорошего ждал от родителей, вроде твоих?.. От них надо держаться подальше!.. Так что выше нос, ты наконец взялся за голову!.. Сделал первый шаг к возмужанию!.. Молодец, брат!..
Вохитика вяло улыбнулся, но горечь от ссоры с близкими по-прежнему его изъедала. Как бы Поганьюн не пытался его ободрить, сейчас это все только усугубляло. Ему хотелось забыться в тяжелой работе, от которой бы все мысли свелись лишь к единственному настрою – не упасть и не помереть…
– Что будем делать?
– Изображать, что работаем, – хохотнул его новый наставник. – Мы можем себе это позволить, не так ли?
– Не знаю… Думаешь, это хорошая идея?.. На меня так посмотрели, когда я с тобой ушел… Да и что если Три Локтя нас застанет?.. К тебе он благосклонен, а вот мне может влететь…
Поганьюн демонстративно закатил глаза.
– Ладно-ладно, сейчас что-нибудь для тебя придумаю… Какую-нибудь непыльную работенку, чтоб силы зря не тратил, и чтобы не мешало нам разговаривать по-братски… – приставив ладонь ко лбу козырьком, он разглядел в скале напротив них штырь, на который был туго намотан трос. Рядом свободно свисало еще несколько веревок. – По правде говоря, Вохитика, мне нужна твоя помощь, потому и позвал…
– Что нужно сделать? – с готовностью спросил мальчик.
– Какой-то долдон позаимствовал мой клин и вбил его туда для каких-то своих тупых прихотей, видишь?.. Вот только клин этот мне нужен!.. У меня уже кости не те, чтобы лазить по стенам… Не такой ловкий, понимаешь?..
Вохитика поднял взгляд на возвышенность. Клин был вбит на высоте двух, а то и трех его ростов. Сама же стена была бугристой и слегка отлогой. Вскарабкаться по ней не составит труда.
– Сейчас достану, – пообещал он и стал примериваться, за какой выступ ухватиться первым.
– Погоди, а как выковыривать-то его будешь, родной? – Поганьюн стянул с себя жилетку со снастью и протянул ему. – Накинь-ка лучше. Иначе куда молот себе прицепишь?
Вохитика послушно надел. Плечи снова ощутили приятную тяжесть, как тогда…
– Снова горняком-тактиком себя возомнил?.. Забыл, чем тогда закончилось?
«Заткнись!.. Сейчас он лишь просит меня помочь, а не морочит голову про то, что я его преемник…»
– И вот еще что, Вохитика, – Поганьюн озабоченно взглянул наверх, что-то прикидывая. – Тут невысоко, но мне все равно больно думать, что ты можешь сорваться и упасть… Сраный клин ведь того не стоит?.. Так что давай-ка лучше подстрахуешься вот этим, – он поймал одну из свисающих веревок и принялся обвязывать ее вокруг пояса мальчика. – Будешь придерживаться за нее рукой, понял?!