Желтый колокол
Шрифт:
— Куда же сейчас ты направляешь бег своего… коня?
Хасан вытер навернувшиеся слезы, посмотрел через плечо на Древолюба, скривился и, нехотя, сообщил:
— В город аримаспов, как нетрудно заметить.
— И что за поклажу несет твой… конь?
Хасан раздраженно фыркнул.
— Я сообщу об этом уважаемому тирану, испрашивая у него разрешение на торговлю, а не первому встречному на дороге.
— Это я первый встречный? — оскорбился леший. — Ты забываешь старых знакомых, Хасан. Придется тебе кое-что напомнить…
— Не
— Слушаю, мой повелитель, — незамедлительно откликнулись хрустальные колокольчики.
— Защити меня!
— Но на тебя никто не нападает.
— Заклинаю тебя именем Сулеймана ибн Дауда!
Джинния хихикнула.
— Мир с ними обоими.
— Я буду жаловаться! — взвыл Хасан. — Верховный диван аравийских джинов наложит на тебя заклятие, загонит в бутылку и бросит в море!
— Условия договора соблюдены, — возразила Джинния. — Тебе придется платить за необоснованную жалобу.
Леший ухмыльнулся. Хасан, увидев эту усмешку, совсем потерялся и заверещал, как подшибленный заяц:
— Унеси меня отсюда!!!
Древолюб кокетливо взбил шевелюру и уложил поизящнее косички на плечах. Хрустальные колокольчики радостно зазвенели. Филин, сидящий на луке седла Александра, глядя на сцену ухаживания, неодобрительно щелкнул клювом и отвернулся.
— Ты что везешь? — повторил леший.
— Очки, — кисло сообщил Хасан.
— Очки?!
— Да.
— Аримаспам?!
— Им самым.
— Но зачем? — Древолюб был вконец сбит с толку.
— Что же, если у них один глаз, так им и очки нельзя надеть? Несправедливо! Вот я и решил позаботиться о бедных аримаспах, чтобы они не думали, будто их обделили в чем-то.
— Врешь как обычно, Хасан, — леший шумно втянул воздух большим носом.
— Ах, так! — вспыхнул от возмущения Хасан. — Смотри!
Он разодрал упаковку тюка, на котором стоял, запустил внутрь обе руки и выхватил пригоршню очков. Торжествующе потрясая ими в воздухе, Хасан заорал:
— Вот! Любуйся!
Он швырнул очки наземь, только стеклышки в стороны брызнули, выволок еще горсть очков, кинул их тоже, в третий раз сунул руки по локоть в тюк. Но подозрительно принюхивающийся леший остановил его:
— Хватит, остановись. Верю.
— Вот. А еще оскорбляешь, — всхлипнул Хасан.
— А в том тюке тоже очки?
Хасан немного поувял.
— Тоже… очки, — с запинкой выдавил он.
— Давай, посмотрим.
Купец сморщился, словно ему в рот запихнули сразу два лимона.
— Давай, — согласился он без всякого энтузиазма.
И Александр совершенно не удивился, когда из развязанного тюка посыпались ароматные коричневые зерна.
— Хасан-мошенник, когда-нибудь ты рассердишь меня не на шутку, — вздохнул леший. — Терплю я твое озорство, терплю, а потом возьму и рассержусь
— Да перестань ты! — огрызнулся Хасан, взбешенный потерей очередной партии товара. — Ты просто ретроград и мракобес! Ты стоишь на пути распространения цивилизации и культуры!
Леший оторопел. Мудреные слова смутили его, непонятно: не то ругают, не тот еще что… Оправившись, он обрушился на Хасана:
— А ты просто отравитель! Тебя судить надо!
— Будь твоя воля, ты и летом заставил бы на санях ездить, колесо дьявольским исчадьем называл! Скажешь, не было?!
— Ну и что?
— Ты сам хоть раз кофе пробовал, что ядом называешь? — Хасан ощерился, как разъяренный пес.
— Вовек не осквернюсь! — гордо ответил леший.
— Тогда помалкивай.
— Зато другие твердо знают, что это отрава.
— Кто?!
— Есть такое мнение, — вывернулся леший.
— Врешь ты.
— Нет. Я спасу людей от мерзостной пагубы, а твою, Хасан, душу от греха! — Леший железными когтями располосовал тюк и принялся втаптывать кофе в придорожную грязь. Осатаневший Хасан собрался броситься на него, но тут прозвенели далекие колокольчики, и пыхтящий от злости купец вместе с верблюдом поднялся в воздух. Он рычал и плевался лучше собственного «коня», но джинния была сильнее, и как два диковинных воздушных шара полетели Хасан с верблюдом по небу неведомо куда.
— Вот и все! — леший гордо выпятил грудь. — Как я его? Извел под корень греховный соблазн!
Гремислав неопределенно пожал плечами. Похоже, он не одобрял скоропалительной расправы, но возражать не собирался. Александру она тоже пришлась не по нраву, однако он политично не стал вмешиваться, только спросил иронически:
— Ты действительно никогда не пробовал кофе?
— Даже не нюхал!
— А картошку? Чай?
— Нет, нет и тысячу раз нет.
— Тогда конечно…
Леший с подозрением уставился на Александра, но вдруг кто-то словно тронул тонкий хрустальный бокал — тихий замирающий звук. Или это Александру лишь померещилось? Древолюб встрепенулся и небрежно заявил:
— Пустые споры. Я лучше немного прогуляюсь, засиделся, ноги затекли.
Спорить с ним никто не стал.
— В чем-то он, конечно, и прав, — сказал Гремислав, глядя вслед лешему. — Те же аримаспы… Видишь поля вокруг? — Александр кивнул. — Но обратил ли ты внимание, что именно там растет?
Александр пригляделся повнимательней.
— Неужели конопля?
— Она самая. Аримаспы нашли очень ходовой товар и распродают его направо и налево. Хотя… — Витязь лукаво усмехнулся. — В наши города еще не дошел ни один караван с коноплей или маком.