Желя
Шрифт:
– Э-э-эй, эй, вы чего? – решила отвлечь мужика от столь бесполезного дела, как покачивание из стороны в сторону.
– Ты!
Кажется, к заклинателю вернулось его убийственное настроение, точнее, потрясающее, потому что он опять схватил меня и начал потряхивать на каждом слове:
– Ты…
Трях!
– зачем…
Клац! Ой, это были мои зубы.
– притащила…
Дёрг!
– СУНДУК?!
Ох ты ж, а сундук-то чем ему помешал? Ну да, можно было не тащить, но ему-то какая разница?
– А-а-э-эм, мой сундук, захотела, принесла!
– Принесла она! Принесла!
Заклинатель отвёл руку, словно собирался меня ударить, но перевел взгляд куда-то на мою голову и отпустил меня. Вновь впился руками в свою многострадальные волосы и завопил:
– Степа-а-ан!
После чего быстро исчез за дверью дома.
Мне ничего не оставалось, как усесться обратно на лавку и с облегчением вздохнуть.
– Повезло же тебе, что дядь Степану ты понравилась.
На перилах веранды, прислонившись спиной к деревянному столбику, сидел рыжий мальчишка. Выглядел он лет на десять, но при этом был какой-то уж очень маленький, порой младенцы и те больше него бывают.
– К-кто такой дядя С-степан? – почему-то неправильные размеры этого рыжего заставили меня заикаться и говорить шёпотом.
– Да домовик же местный! А я у него в подмастерьях. Дядь Степан добрый, и ты ему понравилась. Вот хозяин тебя и не тронул. Он хоть и заклинатель сильный, но знает, что с домовиком лучше не ссориться. Хотя видно, как зол. Никогда ещё не слышал, чтоб хозяин дядю просто по имени звал.
Вспомнив о домовиках всё, что знала, я начала ощупывать свою голову. И нашла мелко-мелко заплетённую косичку. Значит, и вправду понравилась домовику, ведь они заплетают косички только тем, кто им понравился. Хотя нет. Теперь я вспомнила, что слышала перед тем, как окончательно заснуть. Домовик меня пожалел.
– Спасибо ему. Но за что господин Драгош так на меня осерчал? И причём тут сундук? И о каком таком эске… эспек… экскременте он бормотал?
Рыжий малец почему-то залился смехом, да так, что чуть не свалился с перил.
– Ну, во-первых, я вчера не видел, как ты появилась, но могу с точностью до ладони сказать, где это было и каким путём сюда прибыл сундук.
Он махнул рукой и, повернув голову в ту сторону, в которую он указал, я заметила глубокую борозду, ведущую к дому. Трава была выдернута, затоптана и вообще больше напоминала поле боя, чем идеальную лужайку. Я почему-то была уверена, что раньше эта лужайка была именно идеальной.
– Ой-ёй…
– А, во-вторых, бросила ты свой сундук на грядке. Да не на простой грядке, а на грядке с тирлич-травой. Хозяин проводил эксперимент. Все знают, что истинная тирлич-трава растёт только на Лысой Горе. Он же пытался вырастить траву здесь, чтобы она обладала теми же свойствами. Всего седмицы не дожила травушка, чтобы проверить, удалось ли заклинателю вырастить истинную тирлич-траву вдали от Горы. А ведь это первый раз за несколько лет, когда у хозяина трава взошла. И по всем признакам именно такая, как должна быть. Ох, ну и повезло тебе с дядь Степаном.
– Охти ж мне… А где он сам? Дядя Степан? Надобно отблагодарить дяденьку.
– Э-э-э, не, дядь Степан людям не показывается. У домовиков не принято. Это ж к беде!
Рыжий начал весело болтать ногой. Всё-таки
– А ты же как же?
– А я только подмастерье, я пока не полноправный домовик, это ж не мой дом, да и мал я пока что.
– Никогда бы не подумала, что у домовиков тоже бывают подмастерья, – медленно пробормотала я.
– А то как же! А ты думаешь, мы сразу всё можем, всё умеем? Родились и сразу старые да умные? Сразу от одного нашего присутствия уют и тепло, да? Ну ты даёшь! Вроде такая большая, а о жизни не знаешь ничего! – и он снова залился смехом.
Тут его будто бы кто-то легонько толкнул в плечо, я это заметила, потому что внимательно наблюдала за этим мелким. Да и смеяться он перестал, потёр плечо и, внезапно посерьёзнев, сказал:
– Ты ж, наверное, умыться хочешь? Пойдём провожу.
Подмастерье домовика сидел на ветке яблони и мотылял ногой из стороны в сторону, пока я умывалась. Надо бы ему сказать, что примета плохая, ногами качать. Хотя распространяются ли приметы на домовиков? И что у этого рыжего за привычка залазить куда повыше? Это от того, что он росточком чуть выше моих коленок? Боится, что его затопчет кто? Интересно, а можно домовика затоптать? Чур меня чур, чушь какая в голову лезет, видать, пока заклинатель меня тряс, остатки разума, что сохранились после поездки в сундуке, окончательно повылетали.
– Я тебе гребешок захватил, только ты косичку-то на расплетай, не стоит пока. Пусть оберегом твоим побудет, а то хозяин может и… – он стукнул кулачком по ветке, – в общем, не расплетай пока.
Вот уж непосильная задача – расчесать волосы так, чтоб косицу, заплетённую домовиком, не потревожить!
– Что ж мне теперь до конца дней своих с ней ходить?
– Да не, хозяин отходчивый.
– А он бы и вправду меня ударил, если б не косица? – вопросительно пробормотала я, – Меня никогда не били, я даже и испугаться толком не успела.
Мальчишка как-то неубедительно покачал головой:
– Да не думаю, хозяин-то вообще не злой. Но ты ему здорово подкузьмила со своим сундуком. Он над этой травой так трясся. Э-э-эх!
– Ничего не пойму, чтоб взрослый мужик так из-за травы убивался. Я утром думала, он скотину какую-то в жертву приносит или ещё что. Вой такой стоял! А это заклинатель оказался. Ох-ты ж, бесенёнок путаный!
Волосы на затылке никак не хотели распутываться, и как им вообще удалось там запутаться? Я всегда злюсь, когда волосы отказываются расчёсываться, а тут ещё эта обережная косица. От злости топнула ногой.
– Да и вообще! Он же колдун, пусть наколдует себе травы вместо того, чтобы причитать, как девица, и меня как грушу трясти! Ой!
Кто-то сзади схватил меня за ворот.
– Я заклинатель, а не колдун, пустая твоя башка! – опять он меня трясти пытается, я ему яблоня, что ли? – Малюта, чего опять по деревьям лазишь, как белка, слезай и бегом Степану Игнатьичу помогать! А ты, – он опять меня тряхнул, – айда в дом, завтракать. А то ещё чего учудишь, или яблок молодильных наешься до состояния младенца, или огород мой вытопчешь, или кур всех распугаешь.