Жемчужина его жизни
Шрифт:
Молодой человек, несмотря на хмурость родственника, посмеялся.
– Дед, не жди меня рано! Адьес!
– Вернешься позже, чем через час после салюта, – сразу поедешь домой, – жёстко обрубил Гордеев, развернулся на пятках и четким шагом направился обратно к своим собеседникам, возле которых крутились, ненавязчиво охраняя, сотрудники народной дружины.
Антон пожал плечами.
– И такой контроль в двадцать лет! Ну, раз такое дело, нам все двери открыты! Думаю, сегодня ты абсолютно свободна?
Фарида, обещавшая девчонкам в общежитии испечь рыбный пирог, в ту же секунду забыла
– Что будем делать? – спросила она, когда ребята, наконец, покинули место «боевых» действий и вырвались из толпы, что направилась рассматривать военную технику, выставленную на потеху публике.
– А мы пойдем развлекаться. Как там девушек развлекают? Кино, мороженое, танцы? Так я поступлю наоборот.
Антон повел ее к парку аттракционов, но сразу же понял абсурдность своей идеи: по случаю праздника народу там было с целый Китай. Тут же сменив план действий, они спустились к реке, погуляли по набережной, а потом арендовали лодку и катались до тех пор, пока от воды не потянуло настоящей прохладой.
Фарида чувствовала, как смотрит на нее Антон, и от его взглядов у нее покалывали кончики пальцев. Он смотрел на нее абсолютно прозрачными глазами, так отражался солнечный луч, преломленный в воде, и словно затягивал в плен в свою глубину.
Она словно фотографировала внутренним взором все, что видела сейчас, думая о том, как эта спокойная синяя речка, садящееся солнце, окрашивающее все вокруг оранжевым и красным, легкий ветер, шуршащий в камышах, навсегда останутся в ее сердце.
Казалось, будто бы глаза ее открылись, а прежде она не видела такой красоты. Хотя нет, не видела, призналась самой себе. Впервые она проводила так много времени с умным, веселым и безусловно красивым молодым человеком наедине. И именно это соседство придавало столько очарования простой прогулке по реке.
Окончательно замерзнув, они решили сдать лодочку, пришвартовались к «причалу» – разваливающемуся деревянному помосту – и поднялись наверх, снова к площади, где уже скоро должен был начаться салют.
Антон, обратив внимание на то, что девушка дрожит, прижал ее к себе спиной, обхватил руками, словно закрывая от всего мира. А Фарида, пригревшись, настолько расслабилась, что закрыла глаза от удовольствия и едва не пропустила сам салют, ради которого они и поднялись сюда.
Разноцветные всполохи раскрасили черноту неба, и она залюбовалась гигантскими цветами, от удивления открыв рот. Какая же это красота! Такого масштаба она не видела ни разу! Фарида повернулась к Антону, и, не меняя выражения лица, смотрела уже на него. На его лице плясали разноцветные отголоски фейерверков, а в глазах горели огни, и вызваны они были ею, маленькой сиротой из деревни, в штопанной юбке и старенькой школьной блузке.
И уже попрощавшись у дверей общежития, согласившись встретиться завтра, Фарида все еще наблюдала огни салюта в глубине его глаз, и думала, что прекраснее зрелища она еще не видела.
Глава 2
Утром Фарида проснулась с предчувствием, что сегодня её ждёт что-то невероятное. Такое уже бывало в школьное время, в те дни, когда бабушка к первому сентября покупала ей обновку: то новые кроссовки взамен стоптанных, то лакированные туфельки, а то и юбку из городского магазина, а не перешитую из старой одежды.
Обычно в такие дни Фарида некоторое время лежала на кровати, зажмурившись, предвкушая радость. И чувство это зрело в ней, поднимаясь от кончиков мизинцев до кончиков ресниц, трепетало в желудке, отзывалось покалыванием в пальцах.
И сейчас, лежа на кровати в университетском общежитии, она открыла широко глаза и вспомнила всё: и горячую руку Антона в своей, и салют, и цветы на мемориальном комплексе. Вспомнила и чуть не рассмеялась от счастья. Все в ней задрожало от смеха, она приподняла голову и тут же снова уронила её на подушку, улыбаясь.
В ней так и вибрировало ощущение праздника.
В комнате Фарида оказалась одна. Пройдя экзамены, дождавшись зачисления, она упросила деканат выделить ей место в общежитии не в августе, как это положено, а в мае, и получила положительный ответ на свою просьбу: деревенским иногда шли навстречу.
Соседки разъехались на праздники. И этому обстоятельству Фарида была безмерно рада: не нужно с кем-то делиться сокровенными впечатлениями вчерашнего дня. И рыбный пирог, обещанный утром, никто ей не припомнит: не до того было ей в день рождения, не до того!
Она осталась одна практически на всем этаже, где обычно не затихала жизнь даже ночью. Комендант, женщина с усталым сморщенным лицом, не оживленным даже косметикой, ждала, когда же и Фарида уедет на лето в деревню. А та уже который день медлила – хотелось вкусить городской жизни.
И хочется и колется – это было сказано точно про Фариду. Одна по городу она практически не гуляла. Боялась заблудиться, страшилась неизвестности, вспоминала жуткие истории, рассказанные ей «на дорожку».
Фарида, еще нежась в кровати, улыбнулась широко, открыто, и вдруг резко вскочила. Обожгла утренним холодом линолеума ступни ног и, пересилив себя, не стала прятать их обратно в теплые недра постели, а пробежала до окна и отдернула плотную пыльную штору, скрывающую утро.
Открыла фрамугу окна нараспашку, и в комнату, обставленную по-спартански просто (всего-то четыре кровати да три тумбы со шкафом), ворвался солнечный ветер. Тонкий, почти прозрачный, и длинный до пола тюль натянулся белым парусом и заплясал, играя сам с собой тенями и ярким жёлтым светом.
В комнате сразу обосновались звуки улицы. Шумно затарахтели моторы автомобилей, закурлыкали ранние голуби, а уже через минуту зазвенели мелодичные разноголосые птицы. Издалека послышался звук удара упругого мяча об асфальт, кто-то спозаранку уже играл на футбольном поле.
Всходящее солнце затопило все теплыми, ласковыми лучами. Солнечный зайчик перекатился по светлому потолку, прыгнул на ручку шкафа, вернулся обратно. Оконная створка не стояла смирно, а покачивалась и приводила в движение яркий круговорот в маленьком пространстве.
Сразу запахло Городом. Торопливостью, спешкой, суетой.
Фарида почистила зубы и посмотрела на свое отражение в зеркале. Повертела головой, озорно подмигнула себе, пустила волной темные волосы из спутавшегося за ночь хвостика и, наконец, счастливо рассмеялась.