Жемчужина гарема
Шрифт:
— Да будь ты проклят, Pop! — почти крикнула я. — Хочешь быть милордом, будешь! Только еще пожалеешь об этом! И обо всем, что ты со мной...
— Сделал? — усмехнулся он. — Я еще ничего с тобой не сделал. И не сделаю, пока не добьюсь, чтобы ты стала моей Жемчужиной. Моей, слышишь, Аленор. Не...
— Что? — переспросила я.
— Пока не станешь моей Жемчужиной, — уже совсем спокойно проговорил он.
Несколько мгновений мы молчали, глядя в глаза друг другу. Я не видела в нем прежнего Ролара. И уже не надеялась увидеть. Только сейчас не время для отчаяния. Сейчас
Что мне остается? Только бороться за себя. Сохранить себя, когда он и все вокруг пытаются сделать из меня производительницу новых драконов.
— Наше общение началось не так, как я желаю, — со странной улыбкой вдруг произнес Ролар. — Сейчас у тебя есть шанс исправить это.
— Что я должна сделать, милорд? — я сделала книксен и завуалировала в голосе издевательские нотки.
На этот раз дракон устоял, хоть легкая судорога и пробежала по его лицу.
— Подойди ко мне, — произнес он. — Нам не стоит терять время даром.
Я послушно сделала пару шагов вперед, так что оказалась почти вплотную к нему. Сердце билось — от страха, что сейчас будет, как именно мы должны провести с ним этот вечер. И от накатывающего желания подчиниться, отдаться силе, которая шла от него.
Потому что превращение в чудовище не сделало Ролара менее привлекательным. Не лишило его сногсшибательной мужской силы, ореола, срывавшего с губ стоны и заставлявшего ноги становиться ватными.
Теперь это чувствовалось в нем даже сильнее, чем тогда в домике. Просто я теперь могла посмотреть на него со стороны... Теперь я знала, что ощущение, что этот невероятно красивый, умный и сильный мужчина страстно желает только меня, и только я нужна ему, — обман. Это осознание давало возможность удерживаться на гребне волны, накатывавшей, стоило ему приблизиться...
— Что пожелает милорд? — жестко спросила я, глядя ему в глаза снизу вверх. И к моему удовольствию янтарь вспыхнул — и гневом, и чем-то еще... не любовью, но чем-то сильным, обращенным на меня.
— Милорд, я полагала, мы будем ужинать и разговаривать. Разве нет? Я проголодалась...
— Разговаривать с Жемчужиной? — усмехнулся Ролар, обнял меня одной рукой. — Нецелесообразно. Должен быть выброс энергии, узнавание друг друга... Нет, Аленор, нас ждет не ужин.
Он молниеносно наклонился, его рука подсекла мои колени, и подхватил меня на руки.
— Что ты делаешь?! — я разом забыла, что собиралась так и называть его издевательски: «милорд... что пожелаете, милорд...» — ехидно, чтобы это «милорд» унижало, а не превозносило.
Сердце колотилось, как ненормальное. Стало по-настоящему страшно. Что у них тут такое придумано для встреч драконов с Жемчужинами!? Куда он меня тащит?
Я ощутила себя беспомощной. Резко накатило чувство, что давно притаилось внутри. Беспомощная девушка в далекой стране драконов. В руках у чудища, которое может сделать с ней что угодно. От этого нахлынула жалость к себе. Захотелось свернуться калачиком и обессилено рыдать.
И пусть проклятый дракон делает со мной что угодно. Это уже не важно...
Можно ведь победить и по-другому. Не повалив противника на лопатки, а отказавшись сражаться. Сдавшись до начала схватки...
Нет, Аленор, нет! Сказала я себе. Это его аура, его сила действует на тебя. Или он вообще тебя гипнотизирует!
Я сжалась и напрягалась струной, пока он нес меня.
— Да расслабься ты наконец, девочка! Тебе понравится... Куда больше, чем задавать ненужные вопросы, — он опустил меня на что-то странное. Не диван и не стол —диван высотой со стол.
Такой высоты, на которой удобно разделывать утку, например.
Глава 33
Теплый ласковый бархат обшивки коснулся обнаженных рук и плеч.
Во мне пылала ярость, но она не могла подавить страх. Лишь две мысли о предназначении этого дивана приходили в голову.
Здесь дракону может быть удобно овладевать женщиной — положить ее, а самому стоять... Или... Вдруг Ролар любит причинять боль, творить не смертельные, но мучительные пытки над своими женщинами?!
Едкая циничная горечь залила душу. Убежала от садиста-герцога, чтобы оказаться на драконьем пыточном столе! Неужели так?
— Что это? — я попробовала сесть, но смуглые сильные руки взяли меня за запястья и прижали их над моей головой. Все же отвратительно, когда ты намного слабее. Я даже не могла покрутить рукой в его захвате, не то, что вырваться. Ролар перехватил мои запястья одной рукой, а второй чуть-чуть прижал локтем мои ноги
— видимо, чтобы не лягнула его.
— Это называется «красион» — «место удовольствия» в переводе с древнего языка.
— Разве Жемчужины не должны оставаться девственными до самого испытания?!
— спросила я, заглядывая ему в глаза.
И тут жаркие волны неожиданно побежали по всему телу. От пяток к темечку и обратно... Волны предвкушения, что сейчас...
Сейчас... его лицо склонилось к моему.
Сердце забилось тонкой ниткой встревожено и сладко одновременно, забывая, что этот мужчина обманул меня. Что и сейчас он удерживает меня насильно, разложив, как дичь для... Или как женщину, которую собирается...
Нет!
— Разве нет, ответь!? — почти закричала я, последним усилием воли отодвигая лицо от горячих губ, что вот-вот коснутся меня. Не тех прежних губ Ролара — алчущих и нежных, страстных и безудержных... Не тех! Но тоже желанных.
Желанных до умопомрачения своим влажным жаром, своей неведомой драконьей негой.
— Конечно должна, Аленор... Но жемчужина должна знать наслаждение с драконом, чтобы подарить наслаждение дракону, когда придет время, — прошептали горячие губы прямо над моим ухом. Потом коснулись шеи чуть ниже. И была уже не волна. Тело просто пронзила молния жара. В животе скрутился вихрь и начал поглощать меня целиком по мере того, как губы дракона прокалывали дорожку вниз по шее.