Жемчужина гарема
Шрифт:
— Элисса, ты можешь никуда не ехать, если не хочешь, — с раздражением бросила Криста. — Ты не прислуга, чтобы тебе приказывали.
— Но я очень хочу повидаться с отцом, — нежным голоском проговорила Элисса, кокетливо поглядывая на Аллена. — И возьму с собой Ленору.
В этот миг появилась и сама Ленора, которая на ходу вытирала руки о передник.
— Меня звали? — деловито спросила она, и тут ее взгляд упал на гостей. Она ахнула от радости и бросилась обнимать сначала Марка, а потом младшего брата. Пока дети росли, она помогала леди Эмили воспитывать их и была очень к ним привязана. Но вдруг
Но ни Марк, ни Аллен, казалось, ничуть не возражали против столь бурного проявления чувств, потому что оба хорошо помнили, как была предана Ленора их матери и как любила их самих. Когда Марк попросил ее сопровождать Элиссу к отцу, она сразу же согласилась, что повергло Кристу в еще большее замешательство. Но протестовать не имело никакого смысла, потому что Аллен уже проводил обеих женщин до двери и, коротко попрощавшись с Кристой, бросил многозначительный взгляд на брата, заставивший Кристу густо покраснеть. Понять смысл этого взгляда было нетрудно. Уже через минуту Криста осталась с Марком наедине.
Оглядевшись по сторонам, Марк схватил Кристу за руку и, не давая ей времени опомниться, увлек в гостиную, плотно прикрыв за собой дверь. Он испытующе взглянул на нее и спросил:
— Почему ты вчера так внезапно ушла?
Криста вскинула голову.
— Ты сам должен знать, что я не могла слышать все те гадости, которые обо мне говорили. Как ты думаешь, кто стал источником сплетен? Наверняка не Брайан, потому что он больше всего на свете боится, чтобы о моем прошлом стало хоть что-нибудь известно. Может быть, это твоих рук дело?
— Что? Криста, что ты такое говоришь? Ты же знаешь, что я не мог так поступить! — воскликнул ошеломленный Марк.
— Есть еще только один человек, который знает о том, что случилось со мной на борту шхуны.
— Уж не думаешь ли ты, что Уиллоу… О, я вижу, что именно о ней ты и думаешь. Не может быть, чтобы она на такое пошла. Я могу представить себе, что эта женщина способна на многое, когда что-то идет не так, как ей хочется, но распространять сплетни о тебе — это слишком низко.
— Уиллоу способна на все, лишь бы добиться своего. Ты же не станешь отрицать, что она ждет, что ты женишься на ней.
Марк замялся, не зная, что ответить.
— Должен признаться, что эта мысль приходила мне в голову, но я никогда серьезно не…
— Ты, может быть, и нет, а вот Уиллоу вполне серьезна в своем желании сделаться герцогиней Мальборо.
— Криста, я обязан Уиллоу жизнью и не могу отбросить ее в сторону как ненужную вещь, которая выполнила свое предназначение и больше не нужна. Кроме того, этот разговор ни к чему нас не приведет. Я пришел сюда, чтобы говорить не об Уиллоу, а о нас.
— Марк, неужели ты не понимаешь, что о «нас» не может быть и речи? Наши жизненные пути разошлись, и им уже не соединиться. Уиллоу мечтает выйти за тебя замуж, и я не вижу причин, по которым ее следовало бы лишать подобной чести.
— Но, Криста, я люблю тебя, а не ее. Неужели ты так быстро забыла, как хорошо нам было вместе? Мне не нужна никакая другая женщина, кроме тебя.
— Я… я все помню, — выдохнула Криста, невольно поддаваясь очарованию этих мерцающих зеленых глазах, которые пронзали ее душу и заставляли трепетать тело.
— А может, ты нуждаешься в напоминании? — резким тоном спросил Марк, начинавший терять терпение и выходить из себя из-за ее непонятного упрямства.
Он слегка коснулся пальцами локона на ее щеке, провел ими по ее дрожащим губам. Вся ее твердость исчезла, словно листья, унесенные осенним ветром, когда она почувствовала прикосновения любимых рук, от которых по всему ее телу разливались горячие волны. Его руки, скользившие по ее шее, открытым плечам, груди, пылали тем же жаром страсти, которая неумолимо нарастала в них обоих, несмотря на все попытки Кристы противиться нахлынувшим чувствам. Марк рывком притянул ее к себе, почти грубо, сцепил руки у нее за спиной и вкрадчиво прошептал ей в ухо:
— Прекрасная сирена, ты вызываешь во мне нестерпимое желание.
Спрятав лицо у него на груди, вдыхая его знакомый запах, Криста снова осознала, что она создана только для него и ни для кого другого. Отбросив бессмысленные попытки сопротивляться зову страсти, она обвила руками его шею. Его руки скользнули по ее спине, спустились ниже, крепко прижали ее бедра, и она ощутила его твердую плоть, которая лучше всяких слов говорила о силе его желания.
— У меня не было женщины с тех пор, как мы в последний раз любили друг друга в моей камере в Константине, — сказал Марк.
Криста слегка отстранилась от него, пораженная этим признанием. Неужели это правда? Не может быть! Разве может мужчина с таким темпераментом устоять перед страстной настойчивостью такой женщины, как Уиллоу?
— А как же Уиллоу? — вырвалось у нее. Марк отрицательно покачал головой.
— Сначала я был очень болен и слаб, а потом… Я не смог. Ради Аллаха, Криста, как я мог возжелать другую женщину, уже познав радость твоей любви? Мне никто не был нужен, хотя возможностей было достаточно.
— И все же ты женился бы на Уиллоу, если бы не появилась я и не вмешалась в твою жизнь, — не уверенно проговорила Криста.
— Не думаю, что это бы случилось. Скорее всего, если бы ты не появилась, я просто остался бы холостяком и передал бы Аллену право продолжить род Мальборо.
Считая, что они зря тратят время на ненужные разговоры, Марк крепко сжал ее в объятиях, и у Кристы прервалось дыхание, когда он поймал ее губы и очертил их контур самым кончиком языка. Все мысли вылетели у нее из головы, и она жадно ответила на его поцелуй, приоткрыв губы и открыв дорогу его трепещущему языку.
Поцелуй еще длился, а его ловкие пальцы уже трудились над крючками и тесемками, с нежным нетерпением освобождая ее от сложного туалета, который наконец с легким шорохом упал к ее ногам. Томимая желанием скорее соединиться с ним, Криста помогала ему освободиться от одежды, и блаженный восторг охватил ее, когда пальцы коснулись его гладкой кожи. В следующее мгновение они уже лежали на мягком ковре, устилавшем пол, слившись в одно целое. С возбуждающей медлительностью его губы скользили ниже и ниже, оставляя влажный след на щеке, нежном подбородке, белой шее, затем задержались на соске, и его язык стал медленно ласкать набухший, словно готовый раскрыться бутон. Эта жаркая томительная ласка посылала дрожь возбуждения по всему ее телу.