Жемчужина Лабуана (сборник)
Шрифт:
– Браво, слон! – закричал Сандокан. – Вот это называется отличный удар!
– Спустимся! – закричал Янес.
– Не двигаться! – скомандовал Тремал Найк. – Вот и другой приближается! Берегись!
В самом деле, второй тигр, которому удалось избежать пуль малайцев, широкими скачками несся сквозь заросли, делая огромные прыжки.
Видя, что слон топчет первого тигра, он ринулся на него с правого бока. Ему удалось вцепиться в попону, и его грозная пасть показалась под самым паланкином в полуметре
– Огонь! – поспешно вскричал Тремал Найк.
Три выстрела прогремели в один и тот же миг, а потом и четвертый – это стреляла Сурама.
Тигр упал, обильно оросив кровью слоновью попону. Охотники видели, как он судорожно ползет среди густой травы, но вскоре он лег и вытянулся, как бы пряча от врагов полученные раны. Сандокан и Тремал Найк снова зарядили карабины и выстрелили в голову, стараясь по возможности не попортить его чудесную шкуру.
Тигр ответил страшным рычанием. Он снова вскинулся и обнажил клыки, как собака, но силы вдруг окончательно изменили ему, и он упал.
– Это тебе, Янес, – сказал Тремал Найк. – Прикончи его! Тигр великолепный.
Хищник лежал в тридцати шагах, с мордой, повернутой к слону, и с открытой грудью. Португалец прицелился, пока погонщик удерживал слона, и, поймав тигра на мушку, выстрелил.
Зверь приподнялся, раскрыл пасть и тут же свалился замертво.
– Мастерский выстрел! – закричал Тремал Найк. – Погонщик, бросай лестницу. Заберем эту великолепную шкуру.
Из предосторожности они вновь зарядили карабины и быстро спустились в траву.
Первый тигр представлял собой груду мяса и костей, раздробленных ногой слона. Его шкура, разорванная во многих местах, ни на что не годилась. Но у второго шкура была цела. Это был один из самых великолепных экземпляров, какой охотники когда-либо видели.
– Настоящий королевский тигр, – сказал Тремал Найк. – В ваших лесах на Борнео подобных, конечно же, нет.
– Нет, – ответил Сандокан. – На Малайских островах они не такие красивые. Там они помельче и не так решительны. Правда, Янес?
– Да, – отвечал португалец, который рассматривал раны тигра. – Но наши не менее храбры и не менее свирепы, чем эти.
– Прекрасный экземпляр, – не уставал восхищаться Тремал Найк. – «Господин тигр», как называют их наши поэты.
– Черт побери! Какое уважение!
– Вызванное страхом, – ответил Тремал Найк, смеясь.
– Мы можем расположиться здесь, – сказал Сандокан, бросив взгляд вокруг. – Здесь открытое место: то, что нам нужно. На сегодня достаточно с нас. А затем пойдем к Сундарбану, и пусть нам предшествует слава страстных охотников. Это не вызовет подозрений у тугов.
– Завтра все обитатели окрестных деревень заговорят о нашей охоте на тигров, – сказал Тремал Найк. – Моланг, которого мы взяли с собой, расскажет о нас
– Мы отошлем его?
– Он нам больше не нужен. Не надо лишних свидетелей.
Глава XV
В дебрях Сундарбана
Было только пять пополудни, когда оба слона пустились в путь, направляясь на юг, то есть к Сундарбану, чтобы добраться до совершенно необитаемых земель. Тот район, который они пересекали сейчас, был, хоть и скудно, но населен молангами.
Среди бамбука мелькали иногда антилопы, попадались стаи диких собак с темно-рыжей шерстью и больные шакалы, обычно трусливые, но опасные, когда они голодны. Небольшая пантера на миг показалась из зарослей, чтобы тут же исчезнуть опять среди них.
– Настоящий рай для охотников! – восклицал Сандокан. – Жаль, что мы должны больше заниматься тугами, чем тиграми, буйволами и носорогами. Я бы славно здесь поохотился.
– Сегодня ночью я не лягу спать, – сказал Янес. – Я пойду в засаду. Говорят, что ночная охота не хуже дневной. Правда, Тремал Найк?
– И к тому же гораздо опаснее, – отвечал бенгалец.
– Возьмем с собой Дарму. Думаю, ты приучил ее к охоте.
– Она обучена лучше, чем иной леопард.
– Леопардов дрессируют для охоты?
– И какими ловкими охотниками они становятся! – воскликнул Тремал Найк, – Но моя Дарма, конечно, получше, она не побоится напасть даже на буйвола.
– А, кстати, где эта плутовка? – спросил Янес. – Когда мы на слонах, она всегда держится подальше.
– Не бойся, – отвечал Тремал Найк. – Она появится в час ужина, если только не поймает себе что-нибудь сама.
– Я вижу впереди протоку, – сказал Сандокан. – Устроим лагерь на противоположном берегу. Больше всего дичи по берегам рек.
Речонка шириной метров десять, с желтоватой гнилой водой, прокладывала себе путь меж двух берегов, поросших манграми, на аркоподобных ветках которых неподвижно сидели марабу, эти ненасытные пожиратели падали.
– Осторожно, погонщик, – сказал Тремал Найк. – В этой реке могут быть гавиалы. Весьма свирепые крокодилы, – пояснил он, обернувшись к своим товарищам.
Оба колосса остановились на берегу, осторожно щупая землю и шумно нюхая воду, прежде чем войти в нее. Казалось, они не доверяют тому обманчивому спокойствию, которое царило под этой грязно-желтой водой.
– Уверен, что я не обманываюсь, – сказал Тремал Найк, вставая. – Слоны чуют гавиалов и боятся их жестоких укусов.
Первый слон, более решительный, чем его товарищ, наконец осмелился войти в реку, которая была довольно глубока и доходила ему до боков. Однако, пройдя три-четыре метра, он вдруг остановился так резко, что от толчка паланкина охотники едва не свалились в воду.