Жемчужина Шелтора

Полынь Кира Евгеневна

Он поднял свободную руку и подвел ее к моему подбородку, вынуждая поддаться и поднять лицо.

— Красивая. Белая. — Сказал он, а у меня от глубины и жесткости голоса задрожали ноги. — Ты красивая, жена моя.

Ответить я не смогла, только перевела взгляд, встретившись с его серыми стальными глазами. Сейчас они, казалось, сияют еще ярче, чем раньше, и что в них живет, понять было невозможно. Он пугал. Производил впечатление не читаемого человека. Резкого, импульсивного. Того, кто решив тебя убить и виду не подаст, не желая тратить на это эмоции. А сейчас близко была только я, моя голая душа и совершенно пустая голова,

с судорожно бьющимся сердцем.

Больше не слова. Бесчувственный чурбан.

Только я мысленно проговорила это, как мужчина склонился и, запуская пальцы в мои распущенные волосы, прижал к своим губам. Обжигающие и грубые. Они словно клеймили меня, метили, вторгаясь в мой рот. Язык ярла нагло раздвинул губы и углубил поцелуй. Мысленно я подумала, что до этого уровня мне освоить знания не представлялось возможным, как мужчина второй рукой обхватил мою талию, вынуждая завести и свою руку за спину. Он буквально придавил меня к своей широкой груди, не давая и шанса вырваться, продолжая напористо захватывать мои губы. Все закончилось резко. Он отпустил меня и поставил прямо на отнявшиеся ноги. Мне большого труда стоило остаться в вертикальном положении.

— Красивая и вкусная. — Подытожил он, а я покрылась румянцем. — Глаза как черный жемчуг, волосы как белый. Подарок моря.

Я вздрогнула и подняла на него глаза.

Отец рассказывал, что когда его семья много лет назад высадилась с корабля на берег, судно на котором они приплыли называлось Бланкар, что означало «подарок моря». Так моя фамилия, она же род всегда ассоциировалась у всех с морем, хотя мой отец разбогател будучи казначеем города, и на судне плавал лишь дважды. В поход и из него, обещая себя больше никогда и близко не подходить к кораблям.

— Пойдем. Нас ждут. — Спокойно ответил он и повел меня обратно к берегу.

До лодки мы добрались без происшествий, но когда мы вступили в нее, я поняла, что грести один мужчина теперь не сможет, пока я к нему привязана.

Но ярла и это не смутило и, усевшись на скамейку, он подвинулся в сторону и усадил меня рядом, вручая второй весло.

— Мда… — Прошептала. — Хорошо. — Согласилась я, устраиваясь рядом.

Это было сложно. Не потому что я устала грести, а потому что мы никак не могли найти ритм, и по большей части лодка только разворачивала нос и стояла на месте. Ярл не злился, просто косился на меня время от времени и фыркал носом.

Глупая затея.

В конце концов, и терпению ярла пришел конец, и, забирая весло, мужчина посадил меня за свою спину, вынуждая прижаться к нему и выгибать руку назад. Так мы и поплыли. Я закусила губу, понимая, что очень близко к нему и прекратить сейчас такое сближение невозможно. Только когда показался берег, на котором нас ждали все те же люди, ярл позволил мне сесть перед ним, прижимаясь спиной к его груди и вновь выгибая руку назад.

Что вообще с этой лентой не так? Почему ее не снять сразу, как только обряд закончится?

Пока я хмуро размышляла на тему неудобного аксессуара, мы подплыли к пристани. На меня смотрели с удивлением, открытием, восхищением. Беловолосая. Моя фата осталась у алтаря, и теперь ветер играл с прядями, рассыпая их по белоснежной шубке.

И вновь тонкий мостик обратно на берег. Только в этот раз мужчина подхватил меня на руки и перенес на землю. Первой к нам подошла его первая супруга. Поклонившись, женщина прилюдно поцеловала ярла, обхватывая его каменное лицо ладонями.

Дыхание сперло. Это было так унизительно, но я видела, что она смотрит на меня, видит мое унижение и наслаждается им, показывая мне, что этот мужчина принадлежит ей. Показательно, демонстративно.

Никто кроме меня не обратил на это внимания, или не захотел. Все продолжали разглядывать меня как диковинную игрушку. Никогда ранее я не чувствовала себя такой странной, необыкновенной, в плохом смысле. На меня смотрели так же, как если бы я была эльфом, решившим неожиданно по раннему утру стать членом общества горных троллей, которые варили суп из путников и уровнем развития были чуть выше трехлетних детей. Меня сравнивали с собой, искали недостатки. Но большая часть, к счастью, все просто с любопытством рассматривали меня с ног до головы.

— Пришло время отпраздновать! — Прокричал ярл, объявляя начало свадебного пира.

Глава 10

Праздник проходил в другом зале, не в том котором совершалась помолвка. Этот был еще больше, с потолка свисали ленты, повязанные на тонкие нити под потолком, они дрожали от ветра, который создавали танцующие под ними пары и подрагивали в ответ, словно мечтая праздновать со всеми.

Я вновь сидела по правую руку от теперь уже мужа и осматривала пустыми глазами зал. Никто меня не радовал, все было блеклым и напрягающим. Чужой праздник ни как не напоминал мою свадьбу, я словно была здесь такой же гостьей, как и все остальные. Я трещала по швам от напряжения, едва сдерживаясь от того, чтобы не зарыдать. Даже упасть в грязь лицом уже не казалось такой уж плохой идеей. Разрыдаться у всех на виду, провыть слезливую речь о своей нелегкой судьбе и попробовать получить помилование. Ну, конечно же, это полный бред. Никому нет дела до моих слез и уж тем более моя судьба здесь никому не интересна. Я купленная красивая кукла, задача которой смирно сидеть, покорно кивать и ублажать своего мужа.

Вскользь посмотрела на ярла.

Красивые сильные пальцы напряженно сжимали ручку кресла, пока мужчина, наклонившись, болтал со своей супругой, которая словно щенок с восторгом заглядывала ему в глаза. Счастливая. В карих глазах такое явное блаженство, что я даже мельком позавидовала. Наверное, это важно иметь рядом такого мужчину как ярл, сильного, смелого, любящего. Жаль, что мне не удастся узнать, что чувствует человек, когда его любят. У меня только один шанс, но, к сожалению, сердце этого мужчины уже занято и мне нет там места.

«Да чего ты хочешь?!» — спрашивала я у себя не находя ответа.

Весь праздник ярл склонившись к первой жене, имени которой я до сих пор не знала и о чем то мило беседовал, не обращая внимания на привязанную к нему меня. Мне было мерзко наблюдать за этим, и больше всего сейчас я хотела, чтобы он обратил на меня, наконец, свое внимание, или исчез, на совсем, вместе со своей женой. Или пан или пропал! Или смотри на меня или пропади! Развейся как туман!

Я такая глупая…

Стоило уже признаться себе, что холодность ярла по отношению ко мне… задевала. Это было как оскорбление, брошенное в лицо! Я не стоила иллюзий по поводу своей персоны, но я все же жена. Неужели я не заслужила хотя бы немного внимания? Просто повернись ко мне! Спроси о чем-нибудь! Но меня игнорировали, продолжая держать на привязи.