Жемчужная маска
Шрифт:
– Вы с Лилианой объявили о помолвке перед твоим отъездом?
– Мы всего лишь дали друг другу обещание, Официальной помолвки не было. Она очень хотела стать богатой, чтобы забыть о нужде… но я отказался просить, отца… – он запнулся, не желая рассказывать о меркантильных требованиях своей бывшей невесты и о своем наследстве, которое теперь потерял. – Мой отец никогда не согласился бы сделать то, чего она добивалась, и поэтому Лилиана была вынуждена принять предложение Бронстона, когда я уехал в Африку.
– Пока ты находился в опасности по ее вине! – в бешенстве выпалила Рита.
Уильям лишь вздохнул.
– Ее
Рита подумала, что на месте Лилианы нашла бы себе занятие и работала изо всех сил, чтобы спасти семью из нужды, но ни за что не бросила бы жениха, который находился в Африке.
– Но не это стало настоящей трагедией для меня, – продолжил свой рассказ Мэдокс. – Мои младшие братья, наслушавшись моих восторженных речей, решили последовать моему примеру. Чарльз отправился вместе со мной и погиб во время одного крайне тяжелого перехода. Нас окружили буры, и, пытаясь выйти к своим войскам, мы вынуждены были углубиться в дебри, наполовину затопленные водой. Бурная река подхватила наш плот и понесла к водопаду… Нам пришлось выбираться на берег вплавь, и Чарльз… он не добрался вместе с нами… – Уильям сделал паузу, затем продолжил: – А Джон отправился в Африку спустя полгода после нас. Корабль, на котором он плыл, затонул возле мыса Доброй Надежды. Очень милое название…
Похолодев от ужаса, Рита выслушала эту печальную историю.
– Вот почему отец обвинил меня в их смерти, – Мэдокс пожал своими могучими плечами, комкая в руке незажженную сигару. – Когда ему сообщили о том, что я тяжело ранен в бою, он ответил, что у него нет старшего сына, а младших уже ничто не вернет, – Уильям холодно засмеялся. – Теперь ты видишь, что мне некуда было возвращаться из госпиталя.
– Для тебя было печальным возвращение в Англию… – едва сдерживая слезы, произнесла девушка.
Мэдокс неожиданно приблизился к Рите и пристально заглянул ей в глаза:
– Я когда-нибудь говорил тебе, какую роль для меня играли твои визиты ко мне в госпиталь?
Она смущенно потупилась.
– Разве они что-нибудь означали для тебя?
– Именно они помогли выжить. Ты улыбалась так счастливо, что я поверил в то, что жизнь продолжается… – произнося это, он поразился тому, что впервые понял эту истину.
А Рите показалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди.
– Мне всего лишь нравилось делать для тебя то малое, что я могла, – смущенно пожала она плечами и тут же постаралась вернуться к первоначальной теме разговора: – Почему ты никогда не вспоминал о… своем путешествии в Африку, когда вы с дедушкой играли в шахматы у нас в гостиной? Дедушка Тедди тоже много где побывал, и всегда так интересно об этом рассказывал.
– Я пытаюсь забыть Африку.
– Дедушка говорил, что ты награжден медалью за участие в боевых действиях?
– Это всего лишь плата за мои раны. И большей частью – душевные. Теперь твоя очередь рассказывать о себе.
Рита удивленно посмотрела на него:
– Мне кажется, ты знаешь обо мне и так слишком много.
– Я буду очень жесток, если спрошу, как получилось, что тебя воспитывал дедушка?
Слегка помедлив, девушка пожала плечами:
– Я почти не помню родителей. Знаю только, что они уехали в Германию и оставили меня в пансионе. Отцу предложили стать управляющим в одном богатом поместье, а мама получила там же место экономки. Они хотели заработать побольше денег, чтобы в дальнейшем зажить вместе со мной в своем собственном доме и никогда больше не нуждаться. Когда мне исполнилось десять лет, дедушка забрал меня из пансиона, и мы стали вместе ожидать их возвращения. Но… через полгода нам сообщили, что они погибли. Вроде бы утонули в реке. Мы даже не могли их похоронить. Ни их вещей, ни денег нам, конечно, никто не передавал. Я знаю, что дедушка обращался к своему приятелю из Скотланд-Ярда, чтобы тот попытался разобраться в этой истории, но выяснить ничего не удалось.
– О чем ты мечтала, когда закончила школу?
– Я… если честно, я мечтала поступить в университет, чтобы изучать историю, но у нас для этого не было денег.
– Разумеется, – понимающе качнул головой Уильям. – Твой неугомонный дедушка тратил все на свою любимую машину.
Рита покраснела.
– Это вовсе не так уж и плохо, – вызывающе заметила она. – К тому же мне очень нравилось изучать автомобиль.
– Забавно… Ты вновь и вновь меня удивляешь. Ремонт машин, увлечение историей, да еще эта твоя странная тяга к шитью… Похоже, я выбрал себе в жены совершенно уникальную женщину…
Его глаза неожиданно потеплели. Лучи лунного света загадочно обрисовывали тоненькую фигурку в строгом костюме. Это странное сочетание хрупкости и уверенности в себе было совершенно непостижимо. Уильям понял, что страстно желает эту женщину. Она была его женой и любила только его. Все, что ему надо сейчас сделать, это поцеловать ее и сказать… О чем? Он совершенно запутался в своих чувствах сразу к двум женщинам.
Кажется, Мэдокс собирается повторить ту ночь после банковского юбилея. Это видно по его глазам, в которых играли лунные блики. Но если он сейчас поцелует ее, она вновь растает. И Рита с силой закусила нижнюю губу, пытаясь усмирить вспыхнувшее в ней желание… Это сумасшествие – вновь оказаться в его постели.
– Я хочу спать, – твердо сказала она.
Его глаза подозрительно заблестели.
– Одна? – очень спокойно спросил он.
Ее лицо тут же стало таким пунцовым, что это можно было разглядеть даже в темноте.
– Это пошло – спать рядом с человеком, который мечтает о другой женщине, – процедила Рита сквозь зубы.
Это заявление пронзило Уильяма насквозь. Он даже задохнулся от неожиданности. Неужели он заслужил подобное оскорбление после всех откровений этого вечера?! Мэдокс резко сунул руку в карман и скомкал дорогую сигару, превратив ее в мелкую труху.
– Наверно, ты права, – ледяным голосом произнес он. – Спокойной ночи, Рита.
– Спокойной ночи, Уилл.
Рита медленно закрыла дверь за спиной Мэдокса. Сердце отчаянно билось в груди, заставляя рвануться вслед за мужем, остановить его, повиснуть на шее, осыпать его поцелуями, рассказать о своей любви… Нет, он сказал, что она права. Вот доказательство того, что он испытывает к ней лишь физическое влечение! Ей стоило лишь напомнить о его чувствах к Лилиане, как весь его пыл сразу исчез.