Жемчужная река
Шрифт:
Начальник караула с нетерпением поглядывал на часы, вовсе не желая оставаться дольше, чем это требовалось по уставу. Наконец он встал и скомандовал «по коням».
Всадники выстроились и скоро исчезли во мраке. Палач вскочил, приказал снимать трупы и бросился к виселице Пей-Хо. Осторожно спустил он его на землю. Труп тяжело и мягко ткнулся в траву. В это мгновение за ближайшими деревьями раздался заглушенный стук колес.
Помощники палача быстро снимали трупы.
— Ступайте за носилками, — крикнул Ру-Ми. — Живо!
Рабочие побежали к сторожке на другом конце лобного места.
Стемнело. Настала ночь, черная, беззвездная, точно природа помогала таинственному предприятию.
— Молодец! Ты честно сдержал свое слово, — произнес над ухом Ру-Ми невидимый голос.
Палач вздрогнул, обернулся. Пред ним стояли Перкинс и доктор Клифтон.
— Получай, — продолжал капитан. — Вот остальная сумма. Где Пей-Хо? Надо его скорей унести.
Засунув за пояс тяжелый кошелек, Ру-Ми подвел их к виселице, под которой лежал казненный атаман. Перкинс взял его за ноги, доктор — за плечи, и они быстро втащили его в деревенский фургон, которым правил сэр Артур. Сложили труп, быстро сели и погнали лошадей.
Вся эта процедура немного тревожила палача. Он проводил глазами фургон и быстро вернулся на место, поджидая помощников.
Таская трупы по одному и сваливая их в кучу на дне могилы, они так и не заметили, что один из трупов исчез.
Через час могила была зарыта, и на месте казни остались только сложенные в штабель брусья разобранных виселиц, на которых крепко спали утомленные палачи.
Глава IX. Допрос повешенного
Тем временем Перкинс и его друзья возвратились на дачу и уложили повешенного в биллиардной на широком диване. Клифтон озабоченно возился с ним, потом выпрямился — и довольная улыбка заиграла на его губах.
— Ну, что? — спросили в один голос его соотечественники.
— Великолепно. Ру-Ми почти его не попортил. Что за великолепный экземпляр! Вы только взгляните на этого молодца.
Бывший вождь пиратов действительно представлял собою великолепный образец человека желтой расы. Высокий, жилистый, крепко сложенный, он был создан для арены и амфитеатра.
Лежал он на спине, не подавая признаков жизни. Но черты его были менее искажены, чем обычно бывает с повешенными, и тело еще не приняло трупного оттенка. Видно было, что он мало страдал.
— Не разбудить ли Минга? — спросил сэр Артур, обращаясь к Перкинсу.
— А ведь, правда: я совершенно про него забыл, — воскликнул капитан и бросился в столовую.
Переваривая сытный обед, толстый мандарин храпел в кресле.
— Вставайте, дорогой председатель! — тормошил его Перкинс.
— А… Что… — мычал почтенный мандарин, с трудом раскрывая глаза. — Ах, это вы… Ну, что? Нашли?
— Кого?
— Конечно, Красного Паука.
— Да разве дело в этом?
— Ах, простите… Вы приехали с казни…
— Все готово, — перебил Перкинс. — Пожалуйте.
— Куда? Зачем?
— Разве вы забыли, что я купил у Ру-Ми тело Пей-Хо?
— Помню. Я даже спрашивал себя, зачем оно вам понадобилось.
— А вот сейчас узнаете. Он здесь.
— Как здесь? — подскочил Минг. — Вы привезли его сюда и думаете держать его рядом со столовой, где подают такие вкусные обеды?
И толстый председатель вскочил на ноги, как будто удивление превратило его в резиновый мяч.
— Совершенно верно, — повторил Перкинс. — Увидите, какой это чудесный экземпляр.
И с этими словами увлек мандарина в биллиардную.
Сэр Артур зажег люстры. Яркий свет падал на лицо казненного. Глаза его были закрыты. Рот сверкал оскалом зубов, белых и острых, как у хищника. Но лицо казалось спокойным и еще не застывшим в смерти. Только на шее ярко синела полоса от веревки и местами была разорвана кожа.
Минг подошел к дивану и с любопытством разглядывал того, кого сам отправил на виселицу.
Между тем доктор приготовил стакан с лекарством и вдруг вытащил из шеи пирата изогнутую серебряную трубочку и две пластинки, слегка видневшиеся в надрезах кожи под кадыком. Минг с любопытством следил за его движениями, собираясь спросить, что это значит. А доктор прижал пальцем ранку от трубки, похожую на прорезанную в вороте рубашки петлю, и при помощи сэра Артура приподнял и посадил казненного.
Вдруг Минг отшатнулся от дивана, испустив пронзительный крик, полный безумного нечеловеческого ужаса.
Пират приоткрыл глаза. Глубокий вздох приподнял его грудь. Остекленевший взгляд медленно обвел присутствующих. Когда он остановился на Минге, несчастный мандарин окончательно потерял голову и с воплем бросился бежать.
— Вы с ума сошли, — поймал его Перкинс за фалды.
— Он воскресает, — твердил мандарин, дрожа всем телом. — Он воскресает.
— Я думаю: стал бы я платить за него сто фунтов для того, чтобы похоронить.
Минг ничего не понимал, но покорно позволил подвести себя к дивану, где медленно оживал Пей-Хо.
Доктор заставил пирата выпить возбуждающий сердце напиток, потом наложил на рану странный инструмент, стянул ее края и забинтовал. Редкий опыт трахеотомии и ограждения от сжатия сонных артерий удался блестяще. Выздоровление пирата было делом двух-трех дней.
Но почтенный мандарин ничего не смыслил в европейской медицине и приписал колдовству все, что творилось у него на глазах.
— Так… значит, он не мертв, — беспомощно пробормотал он наконец.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил доктор пирата, не отвечая Мингу.
— Хорошо, — слабо, но отчетливо прошептал Пей-Хо.
Обалдевший мандарин не мог вымолвить ни слова.
Молча поднял он очи к небу и схватился за голову.
— Мы сдержали слово, — сказал Перкинс пирату. — Теперь и ты должен сдержать свою клятву и рассказать все, что знаешь, потому что тебя уж повесили и сняли из петли.
— Да, — ответил воскресший.
И странная улыбка мелькнула на его лице.
— Через двое суток ты будешь совершенно здоров. Мы затеваем экспедицию против Латронских островов, и ты будешь нашим лоцманом.