Жемчужная река
Шрифт:
Попросив сэра Артура подготовить «Молнию» к экспедиции, он распорядился перевести ее на рейд Лин-Тао, в нескольких милях от Гонконга, чтобы вовремя присоединиться к эскадре англичан.
Так прошло три дня. Пей-Хо выздоровел, и Перкинс взял его с собой в Кантон. Поселились, по обыкновению, в английской фактории, причем Пей-Хо жил в номере Перкинса и не выходил на улицу, а Перкинс разыскал Лаутерса и рассказал ему все, что произошло за последнюю неделю.
Но Лаутерс скептически покачал головой.
— Видите ли, друг мой, — объяснил часовщик, — все это было бы прекрасно, но я боюсь, что я слишком прав, не разделяя ваших восторгов.
— Что вы хотите сказать?
— Разве вы ничего не заметили?
— Я причалил к английской набережной и никого не видел.
— Вот то-то и есть. Если бы вы очутились в порту, вы бы заметили, как возбужден народ. А это не предвещает ничего доброго.
— Неужели они уже знают о наступлении революционеров?
— Вероятно. Слухи распространяются с быстротой телеграфа. Но вы прекрасно понимаете, что для китайских властей ужас, внушаемый наступлением Тай-Пингов, может быть предлогом, чтобы отдать нас на растерзание толпы.
Перкинс недоверчиво пожал плечами.
— Вы прекрасно знаете, что принц Конг — наш союзник.
— Но я знаю, что для завоевания народных симпатий он может разрешить разгромить европейский квартал, а потом с тысячами извинений рассчитается с нашим правительством и уплатит за все убытки.
— Что же вы намерены предпринять?
— Уехать завтра утром в Гонконг.
— И вы уже предупредили мадам Лаутерс?
— Да, отчасти. Я сказал, что мне надо съездить по делам в Гонконг, где меня могут задержать недели на две. Тогда она изъявила согласие ехать со мной.
— Великолепно. Едем на рассвете.
— Как! И вы с нами?
— Конечно. Я приехал повидаться с Мингом. Он, верно, на даче. К вечеру я возвращусь, и затем я к вашим услугам.
Лаутерс дружески обнял капитана.
— Дорогой мой Перкинс! Будь я один — я был бы спокойнее. Но у меня прелестная жена, согласившаяся разделить мою жизнь вдали от родины. Я не могу рисковать ее жизнью. Разве вы не знаете, что китайский закон воспрещает женам европейцев жить в Кантоне и других портовых городах? Благодаря личным симпатиям власти пока не придирались. Но в такую тревожную минуту каждый пустяк может вызвать серьезные осложнения.
— Да, вы правы. Бегу к Мингу. А вы укладывайтесь, чтобы ничто не задержало вас с женою.
С этими словами капитан поднялся к себе, забрал Пей-Хо и отправился на лодке в Хонан.
Пересекая рейд, Перкинс заметил царившее в порту волнение. Лаутерс верно угадал настроения. Гребцы Перкинса были индусы, и встречные китайцы-рыбаки не раз посылали им брань и угрозы.
Но Перкинса было трудно испугать. Он спокойно продолжал путь и скоро пристал к кокетливой пристани дачи Минга.
Мандарин встретил его с распростертыми объятиями. Вице-король загадочно молчал, поэтому он не мог сообщить ничего нового, но по-прежнему уверял, что принц смотрит на экспедицию доброжелательно. Минг прибавил, что губернатор Гонконга мог бы и не ждать, потому что правительство будет благодарно Англии за разгром пиратов — союзников повстанцев.
Впрочем, Минг был так заинтересован в десанте, что мнение его не могло быть беспристрастным. С глубоким ужасом видел он, как летит время и что до срока остается только восемь дней.
Перкинс был куда объективнее и хладнокровнее. Он не вполне полагался на Минга. Но он с присущей ему британской гордостью возмущался, что надо ждать разрешения китайских властей, чтобы сводить свои счеты с пиратами. Поэтому Мингу почти удалось его переубедить.
— А все-таки, — сказал Перкинс, прощаясь, — раз наша экспедиция не может состояться раньше чем через двое суток, я очень прошу вас послать мне нарочного с письмом, если будут новости из дворца или относительно наступления Тай-Пингов.
— Можете на меня положиться, — ответил Минг. — Как жаль, что я не могу участвовать в экспедиции. Но при теперешних обстоятельствах я не могу выехать из города. Служебные обязанности слишком связывают меня. Иначе бы…
Но тут неустрашимый председатель подавился собственным языком. Он узнал сидящего в лодке Пей-Хо. Слыша воинственные речи председателя, пират глянул на него с нескрываемой насмешкой, и под его взглядом Минг припомнил пережитые на даче Перкинса страхи.
— Здоровайтесь, — рассмеялся англичанин, видя, что судья и осужденный узнали друг друга. — Вы ведь старые друзья. А это — человек, вернувшийся из могилы.
— Неслыханно. Фантастично, — бормотал Минг, поднимая руки к небу. — О друг мой, если вы не привезете мне Чу живым или мертвым, это будет значить, что вы меня совсем не любите.
— Вы прекрасно знаете мои чувства к вам. Через пять дней я буду у него с визитом. Только не забудьте известить меня обо всех новостях.
И, распростившись с Мингом, Перкинс прыгнул в лодку.
У ворот фактории сидело двое нищих с необыкновенно отталкивающими физиономиями. Перкинс прошел мимо них, не обратив на них внимания. Но нищие внимательно посмотрели на него, и один из них спросил у другого:
— Уверен ли ты, что это — Перкинс?
— Уверен. Я знаю всю команду «Молнии» в лицо. Его помощник, Мортон, такая же собака, как и он сам. Верно, Перкинс завтра уезжает.
— Почему? С кем?
— С Лаутерсами. Лаутерс сегодня рассчитал прислугу и носильщиков.
Тем временем Перкинс отправился к Лаутерсу.
Мадам Лаутерс чутьем поняла, в чем дело, и принялась за упаковку. Перкинс ее немного успокоил, сказав, что едет вместе с ними, и скоро все разошлись по своим комнатам, чтобы получше выспаться и отдохнуть.
Перкинс вскочил на рассвете. Мадам Лаутерс переоделась в мужской костюм и вышла из фактории вместе с Перкинсом и Пей-Хо. За ними шел Лаутерс с лакеем-малайцем, на которого можно было вполне положиться.
Улица была совершенно пуста, и Перкинс был немало удивлен, когда к нему бросилось двое нищих, прося подаяния. Чтоб отвязаться от них, он бросил им несколько мелких монет. Нищие их подхватили, осыпая своих благодетелей бесконечными благословениями, и, отвешивая поклон за поклоном, довели их до самой таможни. Здесь наши путешественники должны были сесть в лодку.