Жена №5
Шрифт:
— Еще недавно я бы в этом усомнилась, — вздохнула Яна.
— Я рад, что с тобой все хорошо. Пусть у тебя другой парень, но я имею право сделать то, что сделаю, — проговорил Рустем, наклонился к ней и поцеловал.
Яна закрыла глаза и поплыла по волнам удовольствия. В конце концов, она не состояла в официальном браке, и ее чертовски привлекал этот парень. Она только что пережила шок, и, в конце концов, это был всего лишь поцелуй. Она могла найти еще с десяток причин, почему позволила себе это, но все равно не оправдалась бы в глазах общественных моралистов-максималистов,
Наконец-таки она оторвалась от него.
— А… это… что? Кто?
— Что? — прожег ее взглядом Рустем.
— Кто убил Марию Литвак и ее любовника?
— Точных доказательств пока нет: но подозревается Шимякин.
— Зачем?
— Мотив неизвестен, но его вообще хотят психически освидетельствовать, так как его поведение уже в задержанном состоянии несколько неадекватно. Может, просто для острастки местного населения? Чтобы больше уважали и боялись?
— Мы-то с тобой сразу почувствовали, что он виновен во всех смертных грехах, — снова удовлетворенно произнесла Яна.
— Ага, и чуть ценой собственной жизни не доказали это, — подтвердил Рустем.
— Что с Олесей?
— Она с мамой, все хорошо. С тобой хочет поговорить следователь. Ты готова? — спросил Рустем.
— Кто бы сомневался, — хмыкнула Яна и лихо козырнула, — всегда готова!
На железнодорожных вокзалах всегда царит своя атмосфера. Особый микроклимат места без привязанности к чему-либо. Сюда люди либо приезжают, либо отсюда уезжают, а сам воздух наполнен хлопотами, мыслями о доме и родных, о каких-то планах, делах и надеждах. Кто в отпуск, кто, наоборот, на заработки. Лица сосредоточены, взгляды поверхностны, и все это под людской гул, под стук чемоданов на колесиках, под специфический запах железа, трущегося о железо. Яна любила вокзалы, они всегда вселяли надежду на новое и, естественно, лучшее. Они с Рустемом стояли на перроне в окружении провожающих, в роли которых выступали Олеся со своей мамой и Вова Царев.
— Спасибо, что вернули мне дочь и помогли посадить старого развратника, — проговорила сияющая Елена Евгеньевна.
— Спасибо за звездочку мне на погоны, — добавил следователь.
— Не за что, — ответили хором Яна с Рустемом, и Яна пояснила: — Вообще-то мы ехали не для этого, но уж что получилось, то и получилось.
— Рухнула такая местная достопримечательность, такая глыба — Егор Шимякин, просто не верится! — сказал Царев, блестя своими линзами на солнце.
— Да мерзавец он! Достопримечательность! — передразнила его Елена Евгеньевна. — Тьфу!
— Не кипятитесь, теперь все хорошо, ни он, ни его сообщники долгое время не выйдут на свободу, — пояснил Царев.
— Провожающие, покиньте вагон! — раздался громкий голос проводницы.
— Нам пора! — Яну охватило смутное беспокойство, как в страшном сне, когда бежишь и не успеваешь на поезд.
— До свидания! — Олеся поцеловала Яну и Рустема, а Елена Евгеньевна украдкой вытерла слезу.
— До свидания, Олеся! — обняла Яна девушку.
— Если бы не вы…
— Не надо! Не плачь! Заботься о маме, теперь тебе ничего не угрожает. Ты очень умная, ты так здорово придумала с картиной. Если бы не она, мы бы никогда не нашли твою маму.
— А ты очень смелая, ты бы не попала в такую ситуацию, как я… Полгода в страхе! Я не знала, что делать, как вызволить маму… Ты бы что-то придумала…
— Ну все! Без нюней. Счастливо! — Яна оторвала от себя девушку и посмотрела в хмурое и опухшее лицо проводницы.
— Вы все едете? — спросила она.
— Нет, только мы двое, — ответил Рустем.
— Ну, так входите в вагон, провожающие уже вышли. Отправляемся через пять минут, — строго сказала тетка.
Рустем взял сумки и пошел в вагон, Яна последовала за ним, но была остановлена следователем.
— Цветкова…
— Что?
— Подожди минутку, сказать тебе хотел. — Вова Царев выглядел очень озабоченным.
— Что? Что такое?
— Да ничего особенного, просто одна мысль не дает покоя. — Он не смотрел ей в глаза.
— Ты пугаешь меня. — Чувство тревоги так и не оставило Яну.
Глава 22
— Едем в «СВ», — Рустем обернулся к Яне с улыбкой.
Он уже убрал два чемодана в нишу для багажа и поправлял скатерть на столе.
Яна посмотрела в окно и увидела, как перрон плывет у нее перед глазами. Поезд тронулся, они ехали домой, что не могло не радовать, но все равно оставалось ощущение недосказанности. Проводница своими многоэтажными телесами продвинула Яну внутрь купе, проверила билеты и уже более миролюбивым тоном отметила:
— У нас есть вагон-ресторан, через вагон, так что можете там покушать.
— Очень хорошо! Мы туда и пойдем! — Рустем был необычайно радостен и весел, он словно скинул с себя весь груз забот и тревог, накопившихся за последнее время.
Они закрыли купе, пошли в вагон-ресторан. Он был пуст. Другие пассажиры еще не проголодались или распаковывали вещи. Рустем с Яной сели за один из столиков, накрытый накрахмаленной белоснежной скатертью и даже с маленьким букетиком живых цветов в миленькой белой вазочке. Стол был сервирован как в ресторане, и женщина-работница была очень любезна и улыбчива.
— Здравствуйте! Какая красивая молодая пара! У вас торжество? Как здорово, что вы решили отпраздновать событие у нас в ресторане. Вообще здесь дорога идет быстрее. Вам меню?
— Лучше вы посоветуйте нам что-нибудь хорошее поесть и выпить, — ответил Рустем.
— У нас тут пища не готовится, вы же понимаете. Продукты мы закупаем на станции, но можете быть уверены, что очень хорошего качества. У нас уже проверенные поставщики. Сейчас есть очень хороший шашлык из баранины и свинины, он еще теплый, на гарнир могу предложить жареный картофель и тушеные овощи.
— Идет, — кивнул Рустем, — грамм шестьсот на двоих.
— Салатики свежие, «мимоза», винегрет, греческий…