Жена №5
Шрифт:
— Несите все.
— Поняла! — искрилась официантка. — Выпечка еще теплая, лаваш…
— Идет.
— А пить что будете? Водочку, может, из холодильника? — спросила она.
— Лучше шампанское, — ответил Рустем.
— Ой… сильно дорогого у нас нет, ну, понятно, что с ресторанной наценкой, шампанское наше обычное — российское, но хорошее и тоже охлажденное.
— Хорошо, — согласился Рустем.
— Одну минуту, — испарилась женщина.
— Что ты какая-то на себя не похожая? Грустная, тихая?
— А ты на себя похож? —
— Да ладно тебе! Что случилось-то? Можно подумать, ты опечалена тем, что мы вырвались из этого кошмара!
— Нет, не этим, — задумчиво ответила Яна, глядя в окно.
Неизвестно почему, но всегда, когда она оказывалась в вагоне-ресторане поезда, она вспоминала произведение Агаты Кристи «Убийство в восточном экспрессе». Это было на гране подсознания.
Официантка подошла к ним, фактически не шатаясь, хотя поезд сильно мотало из стороны в сторону. На столе оказалась бутылка шампанского в металлическом ведерке со льдом, два фужера и все, что они заказали.
— Приятного аппетита и счастливого пути! — Она не сводила ярко накрашенных глаз с лица Рустема.
— Спасибо, — ответил тот.
Официантка удалилась.
— Ты произвел на нее впечатление, — вяло произнесла Яна.
— А на тебя? Мои поцелуи не произвели на тебя впечатления?
— Боюсь, что произвели, — ответила Яна, не сводя с него взгляда больших голубых глаз.
— Я рад.
— А я в шоке.
Рустем профессионально открыл шампанское и разлил пузырящуюся жидкость по бокалам.
— Давай за тебя… хоть ты и в шоке! — поднял он бокал, глядя на Яну поверх стекла. — Ты одна такая! Ты вытащила меня из моей раковины, заставила по-другому посмотреть на вещи, направила на какие-то подвиги. Ты — чудо! За тебя!
— За тебя! — тупо повторила Яна, и они выпили.
Рустем аппетитно захрустел винегретом.
— Действительно вкусно. Тетя не обманула, — подмигнул он официантке.
Яна же с неподдельным ужасом смотрела на него.
— И все-таки ты чем-то взволнована и обеспокоена, — Рустем поставил фужер на место.
— Жил один парень… — сказала она.
— Так, — кивнул он, откусывая половину лаваша.
— Были у него свои увлечения, пристрастия, влюбленности, друзья, привычки…
— Обычный парень, — уточнил Рустем, улыбаясь.
— Точно! Но он попал в экстремальную ситуацию, например, на войну в мирное время. К сожалению, такое тоже бывает.
Рустем более внимательно посмотрел на нее, она же, словно не замечая, продолжала:
— Он был ранен, контужен, испытал сильнейшее психологическое напряжение, я не знаю еще что…
— И потерял память? — спросил Рустем, наливая еще по полфужера шампанского.
— Совершенно верно! Какой ты догадливый! И вот что удивительно, он приходит в себя в госпитале и начинает новую жизнь.
— Что же здесь удивительного? Все вполне нормально.
— Я согласна, что этот человек забыл о своей прошлой жизни, но то, что заложено у него на генном, подсознательном уровне, не должно было поменяться на сто процентов. Это — противоестественно! Я поясню. Встречает этот парень своего бывшего друга-однополчанина, и этот самый друг в разговоре упоминает некоторые вещи, на которые сначала не обращаешь внимания, а потом они наводят на определенные размышления…
— Я полон внимания, — побледнел Рустем.
— Однополчанин сообщил, что парень был большим бабником, любителем женщин…
— И что?
— Конечно, ничего особенного, если не одно «но». У парня-то была девушка, которая любила и знала его со школьной скамьи. Так вот, она утверждает, что он был настоящим однолюбом и желал только ее. Несостыковочка? Какое резюме, товарищ «Маузер»? Кто-то из них лжет, ведь речь идет об одном и том же человеке, или…
Воцарилась не очень приятная пауза.
К ним подошла официантка с большим белым блюдом. На шпажках было нанизано румяное мясо. Блюдо было щедро залито кетчупом, посыпано зеленью и перцем.
— Свежатина! — закатила она глаза. — Еще вчера, видимо, свинюшка бегала.
И удалилась, хихикая.
Яна вздохнула, вытирая рот салфеткой.
— Я уже говорила о том, что у человечества есть два вида мышления — аналитическое и художественное. Хорошо, при ранении можно разрушить участок мозга, отвечающий за что-то, но заработать то, чего не было, вряд ли возможно. Этот молодой человек, служивший с парнем, потерявшим память, сказал, что его сослуживец хотел стать артистом. Да, да, артистом! А для этого должны были быть таланты и способности! И я бы поверила, потому что девушка этого парня и стала актрисой. Возможно, они вместе и собирались в театральный вуз, в школе-то… А когда парень потерял память, он начал работать на компьютере, просто гениально работать…
— Как другой человек, — закончил за нее мысль Рустем.
— Несостыковочка, это точно. А еще парень, который с ним воевал, рассказал интересную историю.
— Называй всех своими именами. Что сказал Вова?
— Когда вас нашли в подвале, я имею в виду тебя, Олесю и ее маму, ты впал в какое-то беспамятство, кричал, вырывался…
— Я сильно переживал за тебя.
— Я тронута. Ты был фактически без сознания, что для тебя, конечно, неудивительно. Дело не в этом, а в том, что ты кричал: «Рустем! Рустем! Помоги! На помощь! Нас окружают! Рустем, я здесь!»
Яна внимательно посмотрела на Рустема.
— Согласись, странно звать на помощь самого себя?
— Согласен. Что-то мне нехорошо, где мои таблетки? — Рустем застучал себя по карманам. — Они мне помогают.
— Не ешь много, еще диабет заработаешь, — сообщила Яна.
— Почему? — удивился он.
— Мне не понравились твои расширенные зрачки после транквилизаторов, и я давно заменила их на простую глюкозу.
— Что? Так я ем простую глюкозу? — ужаснулся Рустем. — Почему же она мне помогает?