Жена байкера
Шрифт:
За окном было солнечно. Ветки деревьев с разноцветными листьями, колыхались от осеннего ветра. Я знала, что в Стоктоне, преобладает теплый климат. Но эта осень выдалась довольно холодной. Проживая продолжительное время в Финиксе, я привыкла к жаре. Но меня всегда тянуло к месту с умеренным, влажным климатом. Там где я родилась, был именно такой. Альтурас — небольшой город, в округе Модок. Где лето было теплым и сухим, а зима холодной и снежной. Он располагался, на берегу реки Пит, и там прошло мое не безоблачное, но счастливое детство.
Мама достойно воспитывала нас с братом, и одна растила после развода с отцом. Когда она поняла,
Мы росли сплоченными и самостоятельными детьми. Мама старалась, чтобы мы ни в чем не нуждались, работала на износ и все пыталась успеть, словно предчувствуя смерть. Ей было 30, когда врачи обнаружили рак. И именно тогда, во мне поселилась цель стать врачом. Чтобы, как банально это не звучит, найти лекарство от этой страшной болезни, и больше никто не страдал так, как моя мама. Мне было восемь, когда ее не стало, а брату только исполнилось десять. Она сгорела за пол, года и это была самая тяжелая потеря для нас с Алексом. Мы долго переживали, и восстанавливали свое внутреннее состояние.
Очень скоро, нас любезно приютила к себе двоюродная сестра мамы — Лорен. Ее любезность, была проявлена больше из-за опекунских выплат, чем из чувства долга. Она перевезла нас в Финикс. Привела в свой дом, где с нескрываемым недовольством, нас встретили трое ее детей. Отношения сразу не заладились — мы были чужими для них.
Тетя Лорен прилежно выполняла, свой долг опекуна. Мы всегда были одеты и накормлены, у нас была крыша над головой и теплая постель. Но она не считала нужным давать нам ласку или моральную поддержку. В доме все было строго, и для каждого всегда находилась работа. Так мы и росли с братом, опираясь друг на друга и вечно чувствуя себя как в гостях. Алекс ответственно исполнял роль — старшего брата, и самого близкого человека, считая своим долгом защищать и опекать меня.
Он был очень амбициозным, еще с раннего возраста. Увлекался техникой, компьютерами и умудрялся подрабатывать с 14 лет. К достижению совершеннолетия, он мог позволить себе жить отдельно, снимая с другом небольшую квартиру. Но мы всегда оставались на связи.
Я в свою очередь, с седьмого класса, начала делать упор на химию и биологию. Окончив школу с отличием, я без труда поступила в Университет, на факультет естественных наук и переехала в общежитие. Параллельно я проходила программу, на подготовительных медицинских курсах. Все это стоило, не малых денег но, благодаря успехам в учебе, я получала стипендию и могла себе позволить взять кредит. Так же часть денег была взята с продажи маминого имущества, которые Алекс настойчиво вложил в мое обучение. Я рано назвала себя хирургом, ведь если сейчас мне 25, я только прохожу интернатуру. Чтобы стать хирургом, нужно осилить длинный и тяжелый путь. А если память не вернется, вряд ли у меня будет возможность восполнить этот пробел
В начале второго курса, я познакомилась с Тимом на студенческой вечеринке. Он давно обратил
Вот она — моя жизнь. Остановилась на этом этапе и завесила шторы.
Время показывало три часа дня, когда Викки зашла в палату, плюхнув небольшую, но полную сумку в кресло. Через полчаса, я была одета в обтягивающие джинсы с одинаковыми дырками в районе колен. Свободный широкий топ серебряного цвета и сверху бесформенный, серый пиджак из драпа. На ногах красовались удобные, серые кеды.
— Ну и мода… — скептически выдавила я, глядя в зеркало.
Я всегда предпочитала классику и деловой стиль, а в этой одежде я себя не узнавала.
— Эй, это твои вещи дорогая! — Сообщила подруга, выразительно подмигнув. — Зато ты выглядишь по-человечески. Абель, вечно застает тебя врасплох. — Покачал она головой, застегивая сумку.
Волосы я собрала в аккуратный хвост и не в силах противостоять Викки, подвела глаза, накрасила ресницы и немного подвела губы. Выдохнув, я закрыла шкаф с зеркалом, оглядела последний раз палату, убедившись что ничего не оставила и мысленно попрощалась со своим укрытием.
Покинув палату, мы направились к столу регистрации. Мне вручили больничный лист, и дали подписать несколько документов. Меня убедили, что все оплачено, и я могу ехать домой. Доктор Конер, как раз успел застать меня перед уходом.
— Ну что Элия, удачи! — произнес он, улыбаясь и пожимая мне руку.
Я искренне улыбнулась в ответ, и мне стало очень грустно, что мы расстаемся.
— Жду вас через неделю, на прием. И вот… принимайте строго, по рецепту. — Он протянул мне лист с назначением.
— Хорошо. Спасибо вам за все! — поблагодарила я искренне, еле сдерживая слезы.
— Не за что, дорогая. — Поспешил обнять меня доктор, заметив как мне тяжело.
Мы тепло улыбнулись друг другу, и я попрощавшись с ним двинулась к выходу, где Викки уже ждала меня. Она вела меня на парковку, сообщив, что Абель скоро будет. Я наслаждалась свежим воздухом, а солнце щедро пригревало. Я ощущала себя по-другому…, когда ты больше не в статусе пациента, и мир не ограничен одной больницей. В моей ситуации, это как пугало, так и притягивало — узнать поближе свою жизнь.
— Так…, где моя машина?
Викки озадачено оглядела заполненную парковку, пытаясь сориентироваться. Затем полезла в сумку и достала оттуда ключи, с увесистым пультом от машины. Подняв руку вверх, она нажала кнопку, и мы услышали как с левой стороны, пикнула сигнализация.
— Нашлась. — Сообщила она, и мы обе улыбнулись, ее хитрости.
Зеленые глаза, скользнул поверх меня, прежде чем она произнесла:
— А вот и твой муж….
Я обернулась и увидела глянцевый, серебристый пикап, движущийся по парковке. Остановившись напротив, мужчина вышел из салона и направился к нам. На нем было серое пальто нараспашку, черная майка и джинсы. Я смутилась, заметив, как он прошелся по моей фигуре, приметив изминения. Но невозможно было понять, что он думает об этом. Коротко кивнув Викки, он обратился ко мне.