Жена без памяти
Шрифт:
Его на самом деле задевало это, хотя он и старался быть как можно более мягким.
Вероника сразу подобралась, будто ожидая атаки, и ему снова стало не по себе. Он как монстр, все вокруг его боятся.
«Этого ты хотел от жизни?»
– Извини… - пробормотала она, и резко вскочила с гамака.
– Да ладно уж, валяйся…
Но Вероника уже шла к дому, чуть впереди, и Артур снова пожалел, что не может просто обнять ее как раньше. А ему так захотелось вдруг прижаться, как тогда в кухне, обнять и почувствовать себя хоть кому-то нужным. Хоть кем-то любимым. Но его никто не любит, так же, как и он. Никого. Больше никого.
– Папа, а где мама? – спрашивает маленький Артур отца. Тот недоволен вопросом, отворачивается и молча дальше занимается своими делами.
Он всегда так делает, когда не хочет отвечать на вопрос. Когда ему что-то не нравится. Это самое ужасное. Артур ненавидит, когда папа молчит, он хочет, чтобы папа сказал, где мама.
Мамы нет уже весь день. Почти ночь, а мамы всё по-прежнему нет. Артур не может без нее спать. Он плачет и только через два часа няня укачивает его на руках, и он засыпает.
…Мамы нет уже третий день, Артур не может без нее есть, играть. Он снова не спит, в это раз почти до утра, боясь, что пропустит время, когда мама придёт домой.
– Папа, а где мамочка? Где мамочка? – бьется в истерике малыш, но отец только нервно дергает головой, отворачивается и дальше ковыряется в бумагах.
Потом, когда-то, Артур перестал спрашивать отца, где мама. Он привык, что ее нет. Взрослея, он по крупицам, из слов няни и отцовских реплик понимал, что отец выгнал маму, пока Артур спал в своей детской. Не дал даже попрощаться с сыном. Ненависть к отцу росла вместе с мальчиком, лишенным мамы и ее тепла…
На кухне Элла как раз только накрыла на стол, Артур попросил Нику:
– Посиди со мной…
Она кивнула, и Смольнов поторопился к себе, чтобы переодеться.
Когда вернулся, Ника все так же сидела ровно на том же месте, ожидая его. Испуганная Элла замерла в углу, ожидая поручений.
– Идите Элла… отдыхайте…
Глаза домработницы расширились от удивления. Никогда в жизни он не был с ней так вежлив…
Она, все еще не веря в это, аккуратно отступала из кухни, в любую минуту готовая к чему угодно.
Он вновь посмотрел на жену, на ее отсутствующий взгляд. Интересно, о чем она все время думает?
– Поужинай со мной, - тихо попросил Артур, и Вероника согласно улыбнулась.
Глава 13
НИКА
Вероника молча наблюдала, пока муж ужинает. Сама она к еде даже не притрагивалась, сейчас ей было совсем не до этого.
Наконец, прикинув и так и эдак, Ника решилась:
– Расскажи мне, пожалуйста, про родителей, - глядя ему прямо в глаза, попросила она.
Очень похоже, что сейчас, самое время, чтобы узнать то, что волнует её едва ли не больше всего.
– Про чьих? – Артур удивленно уставился на жену. Вилка с наколотым куском мяса застыла воздухе.
Кажется, она смогла его удивить.
За окном резкий порыв ветра ударил веткой яблони по стеклу. Артур вздрогнул, и Ника в очередной раз поняла, что не такой уж он и сильный. А все больше строит из себя крутого. И что-то его бесконечно тревожит, что-то из прошлого.
Мальчишка…
– Про моих, - спустя короткое молчание, ответила она.
Муж пожал плечами.
– Что именно ты хочешь узнать?
Ну и как ему объяснить? Он что, сам не понимает, что именно ее интересует? «Ну хорошо, милый, будем тебе все разжевывать, раз тебе так нравится.»
- Например, почему они до сих пор ни разу не позвонили мне?
– Ты правда хочешь знать?
– Артур морщась отложил вилку и с легким сожалением взглянул на Веронику.
По крайней мере ей так показалось, что это было сожаление. Но вот к чему именно она так и не поняла. То ли ему было жаль ужина, и того, что он просил посидеть с ним, то ли ее, Веронику. А если и ее, то Настоящее ли было это сожаление?
– Если спрашиваю, значит хочу, - она пожала плечами, как бы говоря «как хочешь, конечно, дело твоё…я не настаиваю».
Артур, так и не доев, встал из-за стола, со скрипом отодвинув стул, и сам же поморщился от этого скрипа.
– Я очень не хотел, чтобы ты задавала это вопрос. Правда…
– И все же? Мне правда нужно услышать это, пойми, - тут она, не выдержав, привстала со своего места, испугавшись, что все-таки он не скажет. – Они хотя бы живы?
Артур подошел к окну, дохнул на него и провел пальцами по запотевшему стеклу. Повернулся к ней и чуть наклонив голову, спокойно ответил:
– Да. – ответил он, - Но ты всегда говорила, что если они умрут, то ничего не изменится. По крайней мере в твоей жизни.
Вероника почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Неужели она могла такое сказать?
Он подошел и провел рукой по ее волосам.
– Прости…я потому и не говорил тебе о них. Не хотел тревожить душу.
Вероника вскочила, небрежно сбросив его куру со своей головы, не задумываясь, что мужу это может быть неприятно.
– Но почему? Что не так? Ведь есть же какая-то причина для таких слов?
Артур вновь поморщился, будто у него разболелся зуб. Включил кофеварку, приготовил чашку для себя, Вероника не пила кофе, и только тогда ответил:
– Все просто. Ну или не очень… короче, твои родители алкоголики. В самом ужасном понимании этого слова... Это по твоим же словам, - уточнил он, резко развернувшись и глядя ей прямо в глаза… приблизился так, что между ними поместился бы только лист бумаги и в лицо выдохнул:
– Ты говорила, что все детство провела среди пьяниц, не видя материнской любви. Что мать твоя любила только отца, и пить начала с ним, забыв про тебя. Что росла ты в жуткой бедности, и сама попросилась в детский дом, когда тебе стукнуло четырнадцать. Правда сбежала оттуда очень быстро к тетке, которая тоже пила, но хотя бы по-своему тебя любила. Немного... Потом тетка умерла, и ты еще год прожила совсем одна. А потом продала ее дом и переехала сюда. Довольна?