Жена без срока годности
Шрифт:
— Добро пожаловать в Штаты!
Боже, в этот момент мне стало жутко стыдно. Не за сына, за его отца. Это нужно было так прожить жизнь, чтобы услышать от единственного сына подобное! Поделом! Не жалко. Никого, кроме Алекса, ему-то это за что?
— Пойдём в дом. Дети спят. А мы какие-то слишком громкие.
Алекс только сейчас заглянул в машину и начал улыбаться, но не нам — спящим. Мы тоже спали, на ходу, и движения у обоих были совсем уж заторможенными. Но больше я боялась того, что Алекс ненароком хлопнет дверью,
Алекс включил свет, но я попросила выключить, кухонный полумрак успокаивал покрасневшие глаза.
— Хотите чаю? — спросил сын, наш, общий.
— Не думаю.
— Колы? Сока? Есть яблочный и манго.
Он распахнул холодильник — полный.
— Кто купил колу?
— Никто не покупал, Мирра оставила свою. Не запрещай ничего ребенку. Все запретное прекрасно находится вне дома.
— Да?
— А как иначе? — рассмеялся Алекс и протянул мне пачку писем. — Просмотри, что тебя надо, и я по дороге выкину оставшееся в мусор.
Ничего интересного. Только пару предложений от медицинских страховых компаний и от кредитных карт. Их я порвала пополам, а вот конверт с маркой в виде полосатой кошки прикрепила магнитом к холодильнику. Письмо из Индии, на ощупь открытка, такое не открывают при посторонних.
— Ты где снял квартиру?
— Прямо около офиса Мирры. Она за десять минут может дойти до работы. Мать начала доставать ее по поводу получения прав. Я не понимаю, почему вас это напрягает, а меня нет?
— Потому что тебе нравится, что она от тебя зависит, — бросила я зло. — Но я не лезу!
— То есть я плохой?
Отличный первый разговор втроем. Только третий молчит. Впервые. Наговорился со мной до немоты!
— Алекс, давай мы не будем сейчас это обсуждать? Но мое мнение не изменилось. У нее должны быть права и машина. Куда и сколько она будет ездить, неважно.
— Кстати, вам нужна вторая машина? — перебил Алекс. — Я могу одолжить свою на пару недель. Меня приятель сможет подвозить до работы.
— Мы разберемся! — отрезала я грубо.
— Вы со всем разберетесь. У вас выбора нет, — хмыкнул Алекс. — Я просто предложил помощь. Что в этом плохого, мам?
— Ничего. Мы справимся. У тебя своих проблем выше крыши.
— У меня нет никаких проблем, мам. У меня все отлично. Мы кошку нашли под машиной, взяли себе. Сегодня зарегистрировали. Так что теперь нас трое.
Он смотрел на меня. Я — на него.
— А мы собаку решили взять, — выдал мой внутренний голос вслух.
— Какую породу? — даже для вежливости не удивился сын.
— Двортерьера, какая в приюте понравится, ту и возьмём.
— Молодцы!
И это семейный разговор?
— Ты когда придешь с детьми познакомиться?
— Когда пригласишь.
Боже, я сейчас разревусь… Ну что такое…
— Мам, все хорошо?
— Я просто жутко устала, — потерла я переносицу. — Жутко…
— Ну я пойду тогда. Не буду вам мешать.
И что — Андрей, кроме «привет», ничего сыну так и не скажет?
— Слушайте, можно один вопрос? — сказал сын, так и не повернувшись к нам спиной.
Я подняла на него глаза, очень выжидательно.
— Можете не отвечать… — смутился Алекс от моего прямого взгляда. — Просто… Ну… — запутался он в русских словах, переводил мысленно с английского? — Вы вместе? — изрек наконец по-русски.
И в этот момент перевел взгляд с меня на Андрея. И ответил Андрей:
— Да.
— Понятно…
Что ему может быть понятно?! — взрывался мой мозг. Если мне не понятно ничего…
— Потом поговорим об этом, Алекс, — заскрежетала я зубами.
Надо бы тронуть его за руку, но пальцы намертво вцепились в столешницу.
— Просто это сложно объяснить…
— Мам, я задал вопрос и получил простой ответ. Я не просил объяснений. Ну, в общем… Романна сказала, что забирает бэбика себе. Я не понял, зачем?
— Потому что я… — дрожало все мое нутро. — Не имею возможности заботиться о больном ребенке.
— Финансовой возможности? — спрашивал мой сын без тени улыбки.
— Алекс, ёлы-палы! Временной возможности! И это наше с Романной дело, не твое!
— Мне было бы неприятно, если бы у меня забрали сестру. Элис, конечно, прибить временами хотелось. И вообще нахрена ты ее родила… Но если уж родила, то как жить в разных домах? Мам, ты в своем уме?
— Они будут встречаться… — стирала я зубы в порошок.
— Мам, ты не поняла. Ты на нее ребенка переписываешь, скажи, каким образом? Мирра все-таки паралигал. Такой опции у тебя просто нет.
— А я и не собиралась переписывать на нее ребенка…
— Тогда что вы делаете?
— Слушай, Алекс, займись собой! Это мой ребенок, не твой!
— Мама, а что ты орешь?
Я опешила — да, орала, да, сказала то, о чем Алекс и говорил. Мой ребенок. Маша — мой ребенок.
— Извини, мы сами разберемся… — махнула я рукой и теперь держалась за столешницу уже двумя руками.
— Алекс, твоя мама очень устала, — подал голос Андрей. Не очень громко, не очень твердо.
— Я вижу… — ответил наш сын спокойно.
И первое, о чем они как бы поговорили, была я… Я — это единственное связующее звено между ними.
— Мне лучше потом как-нибудь прийти. Машину можешь взять без проблем.
— Я подумаю, спасибо, — ответил Андрей все так же тихо.
— Ладно… — не уходил Алекс. — Точно ничего не надо? В магазин или куда… Чего-нибудь передвинуть?
Он уже все тут подвинул — особенно нас, к стенке. Или вообще в угол поставил. Или загнал — в тупик.