Жена Болотного царя
Шрифт:
Но вместо этого я сказала:
— Мне… я прошу у вас прощения.
— Прощения? — удивился Ксэнар. — За что?
— За то, как позволила вести себя с вами. И, ну… за то, что пыталась командовать. Когда я пугаюсь, то веду себя резко. Как говорил брат, становлюсь агрессивно заботливой.
Мое признание рассмешило царя.
Он смеялся негромко, осторожно, щадя ноющие ребра. Я терпеливо ждала, когда приступ веселья затихнет.
Отсмеявшись, Ксэнар заверил:
— Я не сержусь.
ГЛАВА XVII.
От нападения поселение отходило сложно.
Сэнара мне удалось увидеть лишь следующим утром после трогательных посиделок с царем на лестнице.
За завтраком.
Эва был бледным и сонным.
На вопросы не отвечал и лишь негромко ругался в ответ на всякую попытку его потревожить.
Почти не притронувшись к еде, он не высидел в столовой и пятнадцати минут.
Ушел в свою комнату, угрожающе предупредив, что отправляется отдыхать.
Переглянувшись с Агнэ, я пожала плечами. Такого Сэнара ни я, ни, кажется, даже она раньше не видели.
Необходимость заживлять раны пострадавших и вымучивать последние минуты жизни с умирающими выпила из эва весь его неукротимый оптимизм.
Мне страшно было спрашивать, сколько раненых и мертвых принесла та страшная ночь.
Я не хотела этого знать.
Обучение Агнэ на время приостановилось, Иви был ранен и приходил в себя под чутким присмотром Ллэт. А Ислэ запер сестру дома, не желая рисковать ее жизнью.
Многие предпочитали укрываться за надежными стенами своих жилищ, сократив необходимость выходить в недружелюбный мир до минимума.
Эва перестали верить Зыби.
Я хотела вызвать Ариса, рассказать ему, как все плохо, и потребовать что-нибудь сделать. Необоснованная вера в то, что чернокнижник не может сделать ничего неправильного, боролась во мне с убеждением, что именно он виновник творящегося кровопролитного безумия.
Но связаться с магом я уже не могла. Желание уничтожить амулет, которое так часто рождалось во мне, но неизменно затухало под неясными сомнениями, в жизнь воплотила мелкая нечисть.
Шея моя еще долго помнила болезненную хрупкость порвавшейся цепочки.
Теперь амулет лежал где-то в курятнике, и я не знала, как его вернуть. И есть ли что возвращать.
На третью ночь, когда все тела убрали с улиц поселения и страх чуть притупился, позволив царю и его брату наконец-то немного отдохнуть, Арис пришел сам.
Словно почувствовав мою в том нужду, он пришел вечером… весьма странным способом.
Я как раз меряла шагами комнату, в нетерпении ожидая наступления нужного времени, чтобы спуститься на второй этаж и проверить, горит ли огонь в камине, когда в окно постучали.
Сначала я испугалась и метнулась к выключателю, желая погасить свет. После повторного настойчивого стука заподозрила в нарушении моего покоя жабьего принца, чтоб его болотное чудище поцеловало.
Реальность оказалась совершенно… нереальной.
За окном, с трудом цепляясь за край рамы, опираясь ногами, кажется, прямо на воздух, висел Арис.
Створки я распахнула не задумываясь, позабыв обо всех предостережениях царя, с трудом втащила обессиленного мага в комнату, и сразу же, не дав себе даже дыхание перевести, стараясь перепрыгнуть через тело, растянувшееся на полу, но все равно случайно наступив на безвольную руку, я подлетела к окну и поспешно его захлопнула. Стекло от моей старательности укоризненно задрожало.
— Нас с тобой ждет серьезный разговор, — прохрипел маг с пола.
— Водички? — озабоченно спросила я, не сразу сообразив, что за водой мне придется спускаться на кухню и… если камин все же разожжен, нужно будет как-то объясняться с Ксэнаром и его любопытным братом. А мне этого очень не хотелось.
На мое счастье, Арис отказался.
Перевернулся на спину и, отдышавшись, грозно вопросил:
— Что ты сделала с моим амулетом?
— Ах, это…
Он, несомненно, ждал, что я начну просить прощения и оправдываться, и очень удивился, услышав вместо сбивчивых извинений гневное:
— Вы меня обманули!
— Обманул? — недоверчиво переспросил маг. — Когда?
— Вы обещали, что ваш амулет оградит меня от нападений нечисти, а что в итоге?
— Что?
— На меня напала нечисть! Ранила, — я коснулась пальцами совершенно целой щеки — чудодейственные способности Ллэт избавили меня от царапин за считаные секунды, но память о них все еще была со мной, — и украла ваш амулет!
Было приятно вот так стоять над ним, смотреть Ксэнарху вниз и обвинять. Интуиция подсказывала, что он это заслужил. Это и пару ударов по ребрам…
— Ни одна нечисть с дурными намерениями не могла тебе навредить. Вероятно, ты по глупости напугала ее и заставила защищаться. — Арис с кряхтением сел и попытался встать. Получилось у него не сразу.
Серый, осунувшийся, с запутавшимися в волосах куриными перьями и травинками соломы, он выглядел больным, потерянным и жалким. Ну просто образцовый страдалец. Такого только жалеть.
Я не нашла, что можно ответить на его возмутительное обвинение. Пусть я нечисть и не пугала, но, кажется, ее напугала Агнэ, может быть, даже наступила, а мне просто не повезло попасть под горячую лапу. Но разве магу это объяснишь?
— И что, вы амулет принесли? — спросила я мрачно, не желая признавать его правоту. — Сама я за ним сходить не могу, меня из дома не выпускают.
— Нечего было приносить. Кто-то раздавил амулет. Моя кровь впиталась в доски пола. — Он страдальчески вздохнул. — Подумать только, столько труда было уничтожено…
Оборвав себя на полуслове, маг настойчиво посмотрел на меня.
— Ты узнала, где болотники прячут Сердце Топи?
— Эва, — рассеянно поправила я и, глядя ему в глаза, нагло соврала: — Не узнала.