Жена чайного плантатора
Шрифт:
– Хорошо. Вы в каком номере? Я помогу вам подняться по лестнице.
Гвен захихикала:
– Кажется, я немного пьяна.
Сави взял из ее руки бокал и поставил на стол:
– Ничего, стакан воды и крепкий сон это легко исправят. Пойдемте. Обопритесь на меня.
Он поцеловал ее обтянутые перчаткой пальцы и взял ее под локоть. Сквозь тонкий шелк платья Гвен чувствовала, как прохладна его рука по сравнению с ее разгоряченным телом. В глубине сознания маячила мысль: нехорошо, что она позволяет постороннему мужчине провожать ее в номер, но, после того как Лоуренс танцевал с Кристиной, она решила отбросить прочь осторожность.
– У вас есть ключ?
– В сумочке. – Она остановилась и посмотрела на Сави. – Вы всегда помогаете мне выпутываться из неприятностей.
– Ну, если вы намерены и дальше в них попадать, – засмеялся он.
– Вообще-то, мне немного не по себе.
– Понятно. А теперь мы с вами пойдем наверх, миссис Хупер. – Он утешительно пожал ей руку, и у Гвен ослабли колени. – Держитесь за меня, я доведу вас и сразу пойду искать вашу кузину.
Они успели преодолеть всего несколько ступеней, как вдруг Гвен услышала звук шагов. Взглянув вверх, она увидела спускавшуюся Флоранс Шуботэм, нос у нее блестел, многочисленные подбородки подрагивали. «И как только эти подбородки не мешают разговаривать», – подумала Гвен, ожидая услышать какое-нибудь едкое замечание, но, к ее удивлению, Флоранс прошаркала мимо, ничего не сказав.
– Черт! Она наверняка скажет Лоуренсу.
– Скажет – что?
Гвен неопределенно махнула рукой и ощутила сильное головокружение.
– А, ничего. Просто что я напилась.
Мистер Равасингхе довел ее до номера, и они вместе вошли внутрь. Когда Гвен ощутила прикосновение его пальцев к своим лодыжкам – он снимал с нее туфли, – то слегка возбудилась и закусила губу, пытаясь не выдать чувств, которых ей не следовало испытывать. Сави помог ей улечься на кровать. Гвен закрыла глаза, и он нежно погладил ее по виску. Было приятно, и ей хотелось, чтобы он продолжал, однако, чувствуя легкий стыд, она немного отодвинулась и пробормотала заплетающимся языком:
– Я люблю Лоуренса.
– Конечно любите. Вас еще тошнит?
– Немного. Комната качается.
– Тогда я побуду здесь, пока вы не уснете. Мне бы не хотелось оставлять вас в таком состоянии.
«Он такой милый», – думала Гвен между приступами головокружения, потом произнесла это вслух, икнула, и рука ее подлетела ко рту.
– Упс!
Сави продолжал нежно гладить ее лицо.
Краем сознания Гвен понимала, что нужно попросить его уйти, но чувствовала себя такой одинокой, так тосковала по дому и нуждалась в человеческом участии, к тому же с последним бокалом шампанского из ее головы испарилась и последняя мысль об осмотрительности. Перед мысленным взором то и дело всплывал образ Кристины в черном платье, флиртующей с Лоуренсом, отчего глаза у нее защипало, и она пробормотала себе под нос что-то невнятное.
– Я могу помочь вам устроиться поудобнее, если хотите.
– Благодарю.
Сави поддерживал стакан, пока она пила, подложил ей под голову еще одну подушку. Гвен стянула с себя шаль, ей было жарко, а потом, то погружаясь в лихорадочный сон, то выплывая из него, как будто распалялась еще сильнее. Иногда Сави был все еще здесь, или это ей только казалось, а иногда пропадал. И Гвен снился очень тревожный сон, будто мистер Равасингхе трогает ее, а она тянет к нему руки, только он вдруг превращался в Лоуренса – и все становилось нормально. Ей ведь можно заниматься любовью с мужем. Когда она очнулась по-настоящему, то увидела, что, должно быть, во сне расстегнула ворот платья и спустила чулки – она помнила, что ей было очень жарко, – а ее новые французские трусики валялись на полу. Когда посреди ночи появилась Фрэн, она велела Гвен залезть под одеяло.
– Посмотри, в каком ты состоянии, Гвен, – полуодета и вся какая-то растрепанная. Чем ты тут вообще занималась?
– Я не помню.
– От тебя разит алкоголем.
– Я пила, Фрэнни, – подтвердила Гвен, все еще чувствуя себя пьяной, – пила шампанское.
Фрэн задула газовый рожок, забралась в постель к Гвен и прижалась к ней, как в детстве.
На следующее утро за завтраком Фрэн не появилась, а Верити ушла на прогулку. Лоуренс был в приподнятом настроении и спросил, понравился ли Гвен вчерашний вечер. Она ответила, что да, но только произошел перебор с шампанским и у нее разболелась голова, а потому пришлось рано уйти спать.
– Я искал тебя, но не смог найти. Верити сказала, что тебя, кажется, увела наверх Фрэн.
– Верити сама была изрядно навеселе. Почему ты не пришел меня проведать?
– Не хотел тебя будить. – Лоуренс помолчал и улыбнулся. – Думаю, вы с Фрэн хорошенько встряхнули наше солидное общество.
У Гвен запылало лицо. Воспоминания о вчерашнем вечере были довольно смутные. Она помнила, что чувствовала головокружение, а потом мистер Равасингхе помогал ей подняться по лестнице. Взглянув на мужа, Гвен подумала: что же ему сказать?
– Тебе понравилось танцевать с Кристиной? – спросила она, намереваясь пошутить, но фраза прозвучала укоризненно.
Лоуренс пожал плечами и намазал маслом тост, потом положил сверху джем.
– Мы с ней давно дружим.
– И это все?
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
– Теперь все.
– А раньше было не так?
– Нет, до тебя было не так.
Гвен закусила губу. Она понимала, что это глупо, но невольно почувствовала себя уязвленной.
– А теперь все кончилось?
– Совершенно.
– Не похоже.
Лоуренс нахмурился:
– Ей нравится провоцировать. Не обращай внимания.
– Значит, это не из-за нее?
– Что?
Гвен судорожно вздохнула:
– То, каким ты был. – Ей показалось, что лицо мужа омрачилось, когда он покачал головой. – Для нее тоже все закончилось, да?
– Что это, Гвен, испанская инквизиция? Я уже объяснил тебе, что все кончено.
– И ты об этом собирался сказать мне вчера? – (Лоуренс выглядел озадаченным.) – В холле, когда мы только что приехали…
– Ах это… да… да, конечно.
Гвен решила оставить эту тему и огляделась в поисках другого предмета для разговора. Потом она вспомнила. Впервые ей выпал подходящий момент, чтобы спросить о маленькой могиле. Она отхлебнула чая и промокнула губы салфеткой, потом, за тостом с мармеладом, специально заказанным за границей у фирмы «Фортнум и Мейсон», как она заметила, кротко улыбнулась мужу и спросила:
– Лоуренс, кто такой Томас?
Он напрягся всем телом и сидел, не поднимая на нее глаз.