Жена чудовища
Шрифт:
Хотя, где это видали таких вепрей?..
С той поляны у сгоревшего храма раненого отвезли в расположенную недалеко обитель Кувшинок, сестры которой владели лекарским искусством и принимали больных. Туда бросились встревоженные родственники, и взволнованная графиня Каридан. Хотя, сначала графиня прибежала к Тьяне. Ее не пускали — король приказал поставить охрану у шатра, где Тьяна сидела на подушках и тупо смотрела на полотняную стену. Она услышала шум спора у входа, не сразу нехотя поднялась и выглянула. Увидев графиню, велела страже пропустить, хоть и не обрадовалась — не хотелось упреков и тяжелых разговоров. Может быть, потом. Но не сейчас. Но она не могла бы не пустить графиню Каридан…
— Дитя мое, — пожилая леди тяжело уселась на подушки и заплакала, — как же это? Что случилось?
— Лорд Вилен напал на меня, миледи, — ровно сказала Тьяна, присев рядом, — мне жаль. Он вел себя как бандит, намеренный пользоваться беззащитностью женщины. Невероятно, но так оно и было, и я готова присягнуть в этом на алтаре. К тому же, сам король оказался свидетелем. Вы знаете, наверное, что Валантену не под силу выносить некоторые вещи…
— Ох, моя дорогая. Я поняла. Ушам не верю, — графиня тихо ахнула, прикрыв рот руками.
— И не только ему не под силу, — добавила Тьяна, — три года назад в Рори мельник убил палкой любовника своей жены, которого застал, слишком рано вернувшись с ярмарки. Его приговорили лишь к небольшому штрафу в пользу семьи убитого. И не помню, чтобы его сильно осуждали.
Да, так и было, хотя многие, и сама Тьяна, в глубине души жалели погибшего парня, невесту которого годом раньше выдали за мельника.
— Ох, милое дитя. Эти мужчины не терпят, когда не получают желаемое. Он просто глуп! Я так просила его оставить вас в покое. Но кто же знал?! И предполагать, что это увидит Валантен? Ах, дорогая, вы же знали, что он здесь, так разве можно было?.. Да, мы женщины, иногда кокетничаем просто так, для своего удовольствия, но мужчины понимают все это вполне определенно! И вы не должны себе позволять…
— Я и не позволяла, — сказала Тьяна, — и не кокетничала. Совсем. Я ему даже не улыбалась, и не понимаю, что на него нашло. У меня понесла лошадь, я заблудилась, он первый меня нашел. Это все, миледи.
Обвинения в кокетстве ее совсем не задели, может, потому, что она сама была потрясена, и понимала, каково графине. А может, слишком была оглушена случившимся.
— Он у меня требовал… внимания, — не сразу нашлась она, — он был уверен, что я вот-вот растаю, и рассердился, когда этого не случилось. Почему он был так уверен? Король велел забрать у него амулеты, так что, если дело в этом…
— Вот оно что, — графиня всплеснула руками, — ну конечно. Я так его просила вообще выбросить эту гадость, он ее купил пару лет назад где-то в Кандрии. Амулет, да, благодаря которому ни одна женщина не могла устоять перед его поцелуем. Но применять это к вам? Просто безумец! Его отец тоже сначала делал, а потом давал себе труд подумать, и то иногда. Если бы амулет подействовал, и вы бы привязались к Вилену, и это понял бы Валантен! Ох, — она схватилась за сердце, — ох, эти мужчины, моя дорогая! Они делают глупости, а мы, женщины, потом должны исправлять последствия! И будьте уверены, нас не поблагодарят! — она, кряхтя, поднялась, опираясь о протянутую Тьяной руку, — что ж, девочка моя. Я вас не виню, конечно. Но должна присмотреть за этим глупым мальчишкой!
Тьяна видела, как графиня садилась в карету, чтобы ехать в обитель Кувшинок. Потом зашла герцогиня.
Это была совсем не утренняя Овертина, радостная и возбужденная, а уставшая, погасшая и как будто постаревшая.
— Только об одном мечтаю, — сказала она, — чтобы на этом и закончилось, чтобы вы не принесли Ниверу и других несчастий.
И эта реплика тоже оставила Тьяну безучастной. Ну, почти безучастной. Однако она ответила:
— Я этого не хотела. И не пыталась преследовать лорда Вилена, это сделал он. Я даже не собиралась участвовать в этой охоте, если на то пошло. В чем же, по-вашему, моя вина?
Она осталась сидеть, хотя этикет предписывал встать и поклониться. Овертина села рядом.
— Надеюсь, у вас хватило ума не строить ему глазки. Но это почти неважно. И ведь опять полный Нивер гостей со всего Грета. Из Кандрии тоже. На эту охоту съезжаются отовсюду. А все, что касается Валантена — пикантная новость. Так что теперь начнут шептаться, что это леди Айд так неудачно пыталась соблазнить Вилена Каридана. Несмотря на то, что мы заставим их извиниться и разостлаться, и Клайдергар так зол! Но таковы люди, дорогая.
— Он жив, слава Пламени, — тихо сказала Тьяна.
— Да. Добила бы его! — бросила Оверитна, и закрыла глаза, в то время как Тьяна, наоборот, удивленно уставилась на нее, — а Валантен… О, Пламя. Откуда он тут взялся?!
— Почему вы его так ненавидите? — вдруг неожиданно для себя спросила Тьяна.
— Каридана? Причем тут ненависть? Но он тупой ублюдок, который слушает лишь то, что у него между ног, и над которым всю жизнь квохчет его тетушка. Но король им доволен, значит, при нем он не тупой ублюдок.
Такие речи от герцогини слышать было несколько неожиданно. Где ее светская утонченность? Она не ответила на вопрос.
— Нет. Почему вы ненавидите Валантена? — уточнила Тьяна.
— Ненавижу? — Овертина открыла глаза, — с чего бы? Вы, видимо, глупее, чем мне казалось?
— Видимо, так, — признала Тьяна, — и все же, миледи?
— Я не ненавижу Валантена, — четко сказала Овертина, — более того, мы друзья. Да, именно так. Но такие друзья, которые никогда бы не стали любовниками. А наши шутки вполне безобидны, и они всем давно привычны и никого не касаются. Вы поняли меня?
— Я вас услышала, миледи. Скажу лишь, что меня касаются все шутки, которые касаются моего мужа.
— Как угодно, — пожала плечами Овертина, — я вам больше скажу: вас я тоже не ненавижу. Но не буду притворяться, что вы мне нравитесь. Точнее, я могла бы вам и симпатизировать, останься вы у себя в Рори. Но вы явились и сразу перемешали все кости на нашей доске. Кстати, женись Валантен на той дуре в вечно-голубом, сейчас ничего бы не случилось. Несмотря на дивную глупость и ее, и маменьки, у нее бы хватило сообразительности не раздразнить Каридана, он бы ей сочувствовал, она бы растеклась лужицей, Валантен был бы к этому безразличен. Каридан бы думать о ней забыл через пару недель. Вот и все. Была бы еще одна спокойная и удачная охота, о которой вспоминали бы до следующей.