Жена чудовища
Шрифт:
— Не думаешь ведь ты, что я такое пропущу? Не увижу, как тебя встретит твоя леди?
А здесь лишь молча показал Тьяне Айд на закрытую дверь.
Клайдергар немного завидовал Валантену. В том числе из-за того, что тот сумел вызвать такие чувства у своей леди. Причем, чувства высшей пробы, проверенные да хотя бы заклятьем Дайне. А добавить сюда ужасную, полузвериную внешность, способную лишь отпугивать женщин…
Конечно, сам Клайдергар, знающий Валантена Айда с детства, его не боялся. Привычка творит чудеса.
Но
Еще повод для легкой и немного грустной зависти: Валантен Айд мог выбирать. Ему была доступна такая роскошь, когда во главу угла не ставилась родословная невесты и наличие тех или иных родственников.
Король о таком и мечтать не мог бы. Второй сын герцога, в сущности, тоже, не будь он заклят, но заклятье дало повод отмести некоторые условности. И, как ни крути, выходит, что в ужасном заклятье Валантена Айда было и немало положительных моментов.
Невест Валантену выбирал сам Клайдергар. Но лорд Чудовище все равно умудрился жениться на той единственной, которую Клайдергар не выбирал…
Еще, на свадьбе, когда прелесть и неброская красота юной невесты из дальней провинции вдруг тронула сердце короля, и он подумал, что вот такую никогда не смог бы сделать своей законно — он испытал горечь. А незаконно? Об этом лучше было пока не думать. Но он позаботился бы о леди Айд, независимо от отношения к ее мужу.
Теперь такой проблемы нет, слава Пламени. Но самому Клайдергару еще потребуется время, чтобы до конца осознать, уложить в голове и чувствах этот факт: новый герцог Нивер, от вида которого млеют придворные дамы, и есть тот самый Валантен Айд, лорд Чудовище. Клайдергар, пожалуй, предпочел бы его прежнего, так привычней и проще…
— Ваше величество, я полагаю, что салют в честь рождения наследника придется устроить сегодня? — к нему подошла леди Овертина, — это не принято откладывать. И так получилась задержка на сутки.
— Конечно, миледи ewer. Надеюсь, пороха у вас в достатке? — пошутил король.
— У нас его всегда хватает, ваше величество, — рассмеялась Овертина.
Как-то разом развеялись тучи над Айдами, и появились поводы для радости.
— Распорядиться о салюте должен герцог, — заметил король. — Но вы ему напомните, конечно.
Вчера вечером королева Корделия собрала «узкий круг», и Айдов в том числе, на поздний ужин…
Сначала, правда, королю пришлось пресечь дурацкую идею Валантена сбежать к своей драгоценной леди Тьяне немедленно, то есть, в ночь, в карете по весеннему бездорожью. Помогло и то, что Айд, как это не смешно, действительно переживал перед перед свиданием с женой.
Да, как это ни смешно. И предыдущая бессонная ночь — вряд ли он перед собственной казнью решил получше выспаться, — тоже не способствовала его нормальному душевному состоянию.
Так или иначе, очень удачно явился прибывший из поездки в Кандрию морской министр, и они втроем еще пару часов проговорили о срочных делах флота. Если проблемы собственного герцогства, как и все обязанности, что нес лорд Кайрен Айд как член королевских советов, и Большого, и Малого, были пока что от Валантена Айда дальше луны, то в делах и проблемах флота он разбирался отлично, и временами мог удивить морского министра. Недаром общение с морской верхушкой враждебной Лузаны, пусть и с собственной родней, ставили ему в вину.
Итак, вчерашний ужин «в узком кругу» у королевы. И Корделия с загадочной улыбкой проговорилась о письме из Кандрии. в котором ее величество королева-мать рассуждала о судьбе леди Овертины Айд, и строила брачные планы на ее счет. Все намеками, разумеется, только намеками, обсуждать что-либо всерьез было преждевременно, ведь даже траур по герцогу еще не отошел. Но назывались кандидаты, причем довольно заманчивые. И ничего удивительного, что не вовремя, в приватной переписке такое обсуждать никогда не рано, а то может получиться и поздно.
Этот недостаток супруги, а именно неумение держать язык за зубами — а что такое, ведь все свои? — раздражал короля безмерно. Все секретари и советники прекрасно знали, что упоминать о текущих делах при королеве категорически запрещалось. Но письмо из Кандрии было адресовано ей, вот в чем дело…
Леди Овертина бесстрастно улыбнулась уголками губ.
— Я пока не готова ни знать, ни обсуждать подобное, ваше величество. Могу я попросить вас передать леди Фиавон это чудесное печенье? — и она протянула Корделии плетеную из серебряной проволоки корзинку, наполненную румяными сдобными шариками.
Ее величество поставила корзинку перед леди Фиавон, дочерью маркиза и своей ближней фрейлиной. Та даже не сразу это заметила, она не сводила взгляда с лорда Валантена Айда. Справедливости ради надо сказать, что Айд жевал жареного цыпленка и не отвлекался. Кстати, никто не понял, почему захихикала королева.
Когда вышли из-за стола, леди Овертина сказала Клайдергару:
— Ваше величество, я пока действительно не хотела бы обсуждать возможность своего брака. И не имею желания менять свою свободу на зависимое положение.
Король кивнул:
— Я не собираюсь вас принуждать.
Это было понятно, леди Овертина, являясь вдовствующей герцогиней Нивер, все равно оставалась одной из первых леди Грета. Причем над ней теперь не имел власти никто, кроме короля и, чисто номинально, лорда Валантена, как герцога Нивера. И она была весьма богатой женщиной. Следовало хорошо подумать, стоит ли от этого отказываться ради договорного брака, выгодного не ей.
Все же Клайдергар добавил:
— Женщины, подобные вам, рождаются для любви, миледи. Вы не должны быть одиноки.