Жена-девочка
Шрифт:
— Да, странное совпадение, — заметил Майнард, — и очень неудобное!
— Досадно! Как жаль, что мы не можем помочь друг другу!
При наличии сотен церквей в большом Лондоне было крайне маловероятно, чтобы их свадьбы были сыграны в одной и той же церкви.
— Что делать, дорогой мой капитан? — спросил австриец. — Я здесь чужестранец, и я не знаю никого, точнее, никого настолько, чтобы доверить эту роль! А ты — хотя язык этой страны для тебя родной — кажется, находишься не в лучшем положении, чем я! Кто сможет помочь нам обоим?
Майнард удивился словам графа. Чужестранец, так же как и граф, он тем не менее не опасался за себя. В большом Лондоне он знал достаточно людей, которые согласились бы стать его шаферами — особенно при его бракосочетании с дочерью баронета!
— Есть! — вскричал Розенвельд после некоторого раздумья. — У меня есть к кому обратиться! Есть граф Ладислос Телекай. Он сделает это для меня. И у него есть кузен, граф Фрэнсис! Почему бы ему не помочь тебе? Я знаю, что вы друзья. Я видел вас вместе.
— Да, верно, — сказал Майнард, вспоминая. — Хоть я и не думал о нем, граф Фрэнсис — самый подходящий для этого человек! Я знаю, что он согласится сделать мне одолжение. Не прошло и десяти дней с тех пор, как я помог ему в получении гражданства великой Британской Империи, и теперь я смею надеяться, что он в свою очередь поможет мне женится на леди, которая занимает достойное место среди гордой аристократии нашей страны. Спасибо, дорогой граф, что ты предложил мне его кандидатуру. Он вполне подходит, и я воспользуюсь его услугами.
На этом двое счастливых джентльменов разошлись: один — чтобы искать графа Ладислоса Телекай, другой — Фрэнсиса, призванных стать свидетелями в их приятной церемонии — самой важной церемонии, которая когда-либо проходила в их жизни.
ГЛАВА LXXXIV. ВСТРЕЧА В ЦЕРКВИ
Для Майнарда наступило счастливое утро!
Это было утро того дня, когда Бланш Вернон должна была стать его невестой!
Сбывалось его предчувствие о том, что девочка станет его женой!
Не тайным браком, не путем похищения, а открыто и прилюдно, с согласия её отца!
Сэр Джордж уступил — он устроил всё, включая все детали свадебной церемонии.
Она должна была состояться сразу, без промедления.
Будучи на пороге смерти, он желал видеть свою дочь выданной замуж и находящейся под защитой любимого человека.
Хотя не он выбрал руку, призванную защитить её, он более не выступал против её собственного выбора.
Теперь он освятил этот выбор своим формальным одобрением. Его будущий зять более не был гостем, посторонним в особняке Севеноакс Кент.
Бракосочетание должно было состояться не там. Не потому, что сэр Джордж полагал зазорным устраивать такое празднество, но потому, что он не считал это место подходящим.
Он знал, что длинные соболиные перья и черная гербовая доска на стене неуместны к торжеству. Он не желал, чтобы эти траурные признаки бросили тень своего губительного воздействия на оранжевые цвета свадьбы.
Этого можно было легко избежать. У него была сестра, живущая в Кенсингтон Гор, и из её дома от мог отправить свою дочь на свадебную церемонию.
Кроме того, старая приходская церковь Кенсингтона была именно тем местом, перед алтарем которой около двадцати лет назад стоял он сам с матерью Бланш.
Были сделаны соответствующие приготовления.
Все было оговорено, и капитана Майнарда пригласили прибыть в определенный день и час в церковь Св. Марии, Кенсингтон.
Он прибыл в сопровождении графа Фрэнсиса Телеки и встретил там свою невесту, окруженную горничными.
Их было немного, поскольку Бланш выразила желание избежать показной роскоши. Она хотела лишь сочетаться браком с человеком, который завоевал её сердце!
Но было также несколько подруг невесты, благородного происхождения, каждая из которых имела титул.
И все они были прекрасны собой, каждую можно было назвать красавицей.
Жених смотрел на них и не замечал их красоты. Приветствуя каждую обычным поклоном, он устремлял свои глаза в сторону невесты и не отрывал своего взора от нее.
Никакие цвета не могли сравниться по гармонии с золотым и розовым. Никому так не шел свадебный наряд, как ей.
Бланш Вернон не требовалась искусственная краска. Её естественного цвета было вполне достаточно.
Но, пристально посмотрев на него, услышав его голос, который словно ключ, открывающий замок, предвещал окончание её девичества, она почувствовала, как странно трепещет ее сердце, в то время как красный цвет оттенил её щеки.
Она была слишком счастлива сдаться ему в плен.
Никогда еще в глазах Майнарда она не была такой прекрасной, как сейчас. Он стоял, очарованный её красотой, с одной только мыслью — страстным желанием обнять её!
Тому, кто привык к церквям с современной архитектурой, интерьер церкви Св. Марии в Кенсингтоне может показаться весьма необычным. Глубокие скамейки и тяжелые нависающие галереи, темные проходы между столбами и пилястрами дают впечатление священного антиквариата, и на Майнарда все это произвело впечатление.
Он думал о тысячах тысяч, склонившихся в стенах этой церкви, рыцарей и благородных дам, ставших на колени перед алтарем, чьи щиты и гербы отражались в цветном стекле его окон, так же как и в медных палимпсестах note 35 на флагах под их ногами. Эти свидетельства рыцарской чести, всплывая из далекого прошлого, наводили на размышления и оказывали мистическое влияние на настоящее!
Таковы были мысли Майнарда, находившегося сейчас среди них.
Note35
ПАЛИМПСЕСТ, палимпсеста (от греч. palin — опять и psestos — соскобленный) — древняя рукопись на пергаменте, написанная по счищенному, еще более древнему письму.