Жена для киллера
Шрифт:
Марат для меня самый лучший мужчина. Самый любимый. Облизываю губы и вспоминаю, его невероятные поцелуи, его самые горячие объятия. Сейчас мне точно ничего не светит. Смотрю на его строгий взгляд и решаюсь выйти из машины, иначе мы будем сидеть вот так неизвестно сколько времени.
Громко хлопаю дверью его поддержанного авто. Как хорошо, что он не сказал, мне прощай. Значит, есть надежда, что мы увидимся снова.
Захожу в квартиру, где меня встречает полнейшая тишина. Чтобы со мной было если бы не Марат? Смогла ли я вернуться сюда снова?
— Андрей! — кричу. Сколько же можно спать. Сегодня его родители планировали праздновать второй день нашей свадьбы в своем загородном доме. Но я как обычно сослалась на плохое самочувствие.
На какое-то мгновение мне показалось, что мы с Олесей подружились. В последние дни, она так была ко мне дружелюбна. Вот сок принесла. Подхожу к столу и мое внимание привлекает та самая коробка с соком. «Самый полезный, только для тебя», — вспоминаю ее слова.
Беру чистый стакан, наливаю светло-желтую жидкость. Посмотрим, какой полезный. Моему будущему малышу нужны витамины. Подношу стакан к губам, как слышу грохот из гостиной. Отставляю сок и спешу туда.
Проснулся Андрей. Его разлохмаченные волосы торчали в разные стороны. Вид помятый, сонный и совершенно не доброжелательный.
— Доброе утро женушка! — произносит он и плетется на кухню. — Башка раскалывается, сушит ужасно, — обхватывает голову руками, совершенно не обращая на меня внимания.
Я иду вслед за ним.
— Сколько же ты вчера выпил? — задаю ему вопрос и вижу, как он подходит к столу, берет стакан с соком, который я налила себе.
Хочу возразить, но поздно, он залпом все выпивает.
— Что это за гадость? Только хуже стало.
— Олеся принесла. Сказала самый полезный.
Но не успела я произнести, как в одно мгновение Андрей падает на пол. Подбежала, склонилась над ним. Он бледнеет на глазах.
— Что с тобой Андрей?! Что? — вижу, что с ним что-то не так. Его лицо покрывается холодным потом, губы синеют.
— Плохо мне Катюш, очень плохо.
— Я сейчас вызову скорую помощь, сейчас, — хочу отбежать, но он хватает меня за руку. Из последних сил.
— Пушкинская площадь, семнадцатого, в три часа. Он придет.
— Кто он? — мне казалось, что Андрей бредит.
— Он обязательно придет… — после этих слов его веки закрываются. Я вырываю руку и бегу за своим мобильником, который оставила в куртке.
Глава 66
Он еще дышал, когда приехала скорая помощь. Его погрузили на носилки, вынесли из квартиры, где на улице ждала машина скорой. Врач сказал, что ему нужна реанимация. Даже не задумываясь, я поехала с ними.
Андрей не приходил в себя. Его веки прикрыты. Кожа бледная и выглядит холодной. Он лежал неподвижно. Медсестра постоянно твердила, что у него плохо прощупывается пульс. Смотрела с болью в глазах на него. Так быстро все произошло, что я даже толком ничего не могла понять. Что происходит? Как? Как бы у нас не складывались отношения, он не заслуживает такого.
Ехали мы быстро, отчетливо слышен звук сирены. В салоне скорой я сидела возле него. Мне страшно брать его за руку. Он синел на глазах. Медсестра постоянно набирала лекарство в шприц и что-то ему колола. Затем поставила капельницу и постоянно прикладывала головку стетоскопа к его груди.
Андрей спас меня. Еще немного и на его месте оказалась я. «Этот сок только для тебя» — никак не выходят слова Олеси из головы. И сколько яда именно в ней. Неужели вот так легко и просто можно отравить человека или отвезти в лес, а потом спать со спокойно душой. Зачем ей Андрей? Мне кажется, что тут даже дело не в нем. Дело во мне и в ее сильной ненависти, которую она испытывает.
Когда мы приехали в больницу, я вынуждена была позвонить родителям Андрея. Не думала, что будет так сложно сообщать эту новость. Не прошло и часа, как возле реанимации появился его отец и взволнованная мать.
Мы сидели, молчали. Они ничего не спрашивали. Григорий Алексеевич постоянно куда-то звонил и кидал недобрый взгляд на меня. Каждая минута тянулась в ожидании. В жутком напряжении.
Спустя час из реанимационного блока вышел врач. По его печальному взгляду и так все понятно. По всей видимости, он уже привык сообщать плохие новости.
Мы тут же подбежали к доктору. Ждали, что он скажет. Он ничего не мог произнести, просто стоял и смотрел на нас.
— Мы делаем, все возможное. Но ситуация критическая. Поэтому крепитесь. Сильнейшее отравление ядами ряда цианидов. Мы должны сообщить в полицию, — наконец-то раздался его бас.
— Сами сообщим! — ответил отец Андрея, а когда врач снова скрылся за дверью, Григорий Алексеевич обратился ко мне:
— Если с моим сыном что-то случится… — не договорил, замялся. Провел рукой по голове. Новость, которую сообщил врач, заставила его измениться в лице. — Береги ребенка. Он наследник большого состояния. — После этих слов он резко развернулся и вместе со своей женой направился к выходу. Я продолжала стоять в просторном холле и смотреть им вслед.
Что делать дальше? Почему они ушли. Понимаю, что моя голова начала кружится от происходящих событий. Я еще не совсем отошла от одного сюрприза Олеси, как она подкинула мне другой.
Сижу и смотрю, как врач, сообщивший неприятную новость, бегает из кабинета в кабинет. Я решила спросить у него, можно увидеть ли мне Андрея.
Сначала он никак не соглашался, но затем разрешил мне увидеться с ним всего на несколько минут.
Я зашла в палату, где под капельницей, неподвижно на большой больничной кровати лежал Андрей. Оглядевшись по сторонам, я подошла к нему ближе и посмотрела на его бледное лицо.
— Что же ты мне хотел сказать Андрей? — произнесла вслух. — Что такого важного? Почему именно семнадцатого числа?