Жена для звездного варвара
Шрифт:
— Вот сутулая какая, — пробормотала я, расправляя плечи.
Инфинита быстро укутала меня в теплый тяжелый плащ.
— Я оболью тебя водой в знак очищения, Эврика, и ты пройдешь к алтарю, где тебя уже ждет твой будущий муж.
Вот и славно. Передо мной открыли дверь, повели по узким белым коридорам, напомнившим «Арго». Мэйн Кастор плелся следом, и я вдруг поняла, что нож, подаренный им, остался в кармане платья, теперь валяющегося на полу. Пусть так. Мне не нужно оружие рядом с Владом.
Двустворчатые деревянные двери распахнулись, открывая небольшое квадратное помещение без окон, и ко мне повернулся высокий старик в белоснежной
— Дочка Алистера, — проскрежетал он так хрипло, будто его горло забилось песком. — Как тебя зовут, напомни?
— Эврика, — ответила я.
Может, надо присесть в реверансе, а не вытягиваться в струнку, как на плацу? Я почувствовала, что краснею. Что делать? Поклониться? Что-то сказать? Передать привет от папы?
Он развел полы моего плаща, тяжелая бархатная ткань соскользнула с плеч, стекла к ногам. Старик взял с подставки канделябр с тремя свечами, обошел меня, разглядывая в свете трепещущих язычков пламени со всех сторон, как товар на рынке, и я стиснула зубы. Делать реверансы перехотелось. Когда он снова оказался напротив, я посмотрела прямо ему в глаза. Его волосы, белые, как молоко, были разделены пробором и заплетены в две тощие косицы. Седая борода окрасилась в бурый цвет то ли от вина, то ли от крови. Капитан Рутгер — а я не сомневалась, что это он, — был очень стар. Серый, высохший, словно вся вода, что была в его теле, собралась в глазах — невероятно ярких и синих.
Мы сверлили друг друга взглядом, и он хмыкнул. А потом вдруг сгреб мои волосы и, подняв их, посмотрел на мою шею сзади.
— Точно она. Я уж было подумал, другую подсунули, — прохрипел он. — На помолвке ты рухнула в обморок, стоило Амперу тебя поцеловать. Что ж теперь такая храбрая?
— Морской воздух, — огрызнулась я. — Здоровое питание.
— Капитан Алистер передал письмо, — поспешно сказала Инфинита, протягивая старику конверт.
— Я прочитаю, позже, — кивнул он и взял с низкого столика белый кувшин.
Иссохшие руки капитана задрожали, и он едва не выронил кувшин. Инфинита быстро пришла на помощь, и вдвоем они занесли его над моей головой. Энни распахнула вторые двери, открывая вход в храм.
— Принимаю тебя в свой экипаж, Эврика, дочь Алистера, — проскрипел старик.
Холодная вода плеснула мне на затылок.
Чужие взгляды обожгли мою обнаженную кожу, а прохладные ручейки воды побежали по спине, груди, животу, собираясь в лужицу под ногами.
— Худосочная какая, — прозвучал справа громкий шепот. Я повернула голову и увидела дородную тетку с косами, уложенными бубликами за ушами. — Взяться не за что.
Мои ногти до боли впились в ладони.
— Хорошенькая, — возразила ее соседка-бабулька, близоруко щурясь. — Смугляночка, румяная, как булочка.
Пацан с левого ряда рассматривал меня так жадно, словно раньше голых женщин не видел. Может, так оно и было.
— Ух, я бы… — начал он.
Щелчок — и звуки в моей голове исчезли. Я растерялась от внезапной глухоты, замерла, пытаясь услышать хотя бы свое дыхание. Последний привет от Эврики? Кто-то слегка подтолкнул меня в спину, заставляя идти. Я пошла по проходу между рядами лавок, чувствуя босыми ступнями холодный каменный пол. Незнакомые лица поворачивались ко мне, жадные взгляды прилипали к самым укромным частям моего тела. В ушах была гулкая тишина, но, возможно, и к лучшему. Я не слышала всех сальностей, что отпускали на мой счет, а смотрела лишь вперед и шла, расправив плечи.
Стены храма были лаконично белыми, продолговатые прорези в потолке, пропускающие солнечный свет, походили на прямоугольные лампы в лаборатории. И меня осенило: капитан Рутгер сказал, что принял меня в свой экипаж! Раздевание, омовение — я будто прошла антисептический блок перед посадкой на корабль!
Традиции с Ковчега номер девять остались, пусть и утратив исходный смысл.
Алтарем же в храме была старая медицинская капсула. Стеклянный купол от нее куда-то подевался, но я узнала и кнопку вызова персонала, идеально ложащуюся под указательный палец, и торчащий клапан подачи кислорода. Безнадежно устаревший образец, на «Арго» куда более современные модели: за полчаса можно вылечить зубы, сделать эпиляцию, очистить кровь и заодно поспать.
У алтаря ждал мужчина. Со слегка удлиненными конечностями, как и у всех жителей этой планеты, с широкими, как у пловца, плечами, обтянутыми синей рубахой, похожей на форму офицера космофлота. Мой жених. Влад Увейро. Он увидел меня, и синие глаза, яркие, как у старикана, сверкнули яростью. Он повернулся к священнику, вырвал из его рук какую-то белую хламиду, и поспешил ко мне.
А я шла к нему, словно на свет маяка, и впитывала его новую внешность: густые светлые волосы, невообразимо синие глаза, верхняя губа перечеркнута тонкой полоской старого шрама. Влад быстро накинул мне на плечи белое одеяние, напоминающее халат, заботливо укутал им, помог попасть в рукава и закрепил ворот золотой звездой. Он что-то рявкнул в сторону, оскалившись, как хищный зверь, и все люди, будто по команде, повернулись вперед, перестав глазеть на меня. Зубы у его донора, кстати, оказались отличные.
Влад обхватил мое запястье, погладил руку, и я поняла, что до сих пор сжимаю кулаки. Выдохнув, я разжала пальцы, хотя меня все еще слегка потряхивало от произошедшего. Влад неуверенно улыбнулся, но в его глазах явственно читалась тревога. Я взяла его за руку, пожала пальцы и улыбнулась в ответ. Все нормально. Теперь, когда он рядом, все будет хорошо.
Влад подвел меня к алтарю, возле которого уже стоял местный священник в коричневой рясе, сверкающей золотом по подолу. Гладкая физиономия мэйна Кастора мелькнула за его спиной и исчезла. Церемония началась, но я по-прежнему не слышала ни звука. Сбоку на стене обнаружилась фреска, привлекшая мое внимание: люди в круглых шлемах космоходцев, пятиступенчатая пирамида, летящая через россыпь звезд из белого металла с характерным бирюзовым отливом. Олимпиум! Они вырезали звезды из стен Ковчега!
А с иконы за алтарем улыбалась богиня с лицом Фернанды.
Я вздрогнула от неожиданности. Очередной глюк из-за адаптации в чужом теле? Изображение не менялось, как я в него ни всматривалась: темные глаза, плавные дуги бровей, едва заметная улыбка на губах. Разве что нос чуть тоньше. Может, просто похожа?
Я попыталась найти в обрывках памяти Эврики что-то об их религии, но, похоже, хозяйка тела, не пережив публичного позора, покинула меня навсегда. Ни картинки, ни строчки, ни кадра. Осталась лишь я.