Жена Его Высочества
Шрифт:
– Не хочу спорить в день нашей свадьбы, – сказал Дел через минуту, когда смог восстановить равновесие.
Он помолчал и проговорил с очередной порцией нежданной откровенности:
– Тем более, что я тебе в этом явно проигрываю.
Хих. Я потупилась польщенно. Нет, ну всё- таки его прямота меня несколько…обескураживает. Как и…понимание моей игры.
– Так что…лучше займусь государственными делами, – Делаэрт улыбнулся мне нежно и немного насмешливо и отвесил придворный поклон.
Я улыбнулась самодовольно. Кажется, противник позорно капитулирует.
– Моя дорогая? – его брови взлетели вверх. Ну да, ну да. Не в его привычках убегать, намек на подобное тут же вернул его обратно. И…что за авирр меня за язык дернул?
– Мой дорогой? – ласково и только самую чуточку ехидно отозвалась я. Ну, не сообразила как- то, что он не только прикосновениями не избалован, но и вообще…любым проявлением внимания.
Он реально задохнулся. Сжал кулаки и с усилием их разжал.
– Я ведь…не уйду, Анаис, – негромко сказал, следя за мной чернильными глазищами и стараясь полуопущенными ресницами смягчить их хищный блеск.
Угроза, хоть и была шуточной (или нет?), но действие свое оказала. Я вгляделась в принца повнимательнее и очень отчетливо поняла: еще немножко – и точно не уйдет. Вон, как глазищами своими впился, только и ждет, что малейшего знака с моей стороны…
– Ой, нет, – торопливо подхватила я, – конечно, иди! Государство – превыше всего.
Качнулась и добавила искренне:
– К тому же я давно переодеться и пообедать хочу.
Делаэрт усмехнулся и отступил назад.
– Твои дамы о тебе позаботятся, – сказал он, – на комнатах установлена специальная магическая изоляция: она пропускает только обращения к фрейлинам и служанкам и доводит их до адресата. Тебе достаточно позвать или отдать приказ.
– Спасибо, – кивнула благодарно. И в самом деле, очень удобно. И очень энергозатратно, наверное.
Принц помедлил. И еще немного. Я переступила с ноги на ногу. И еще раз.
– Не могу от тебя оторваться, Анаис, – вдруг признался принц. Сказал это нежно, с какой- то несвойственной ему мечтательностью в голосе…Э- эм…вот сейчас не поняла, он уже полдня как женат, а всё еще думает, что это большое счастье? Нет, я плохо старалась, что ли? Я улыбнулась. Насмешливо и самую капельку – грустно.
Делаэрт учтиво наклонил голову и быстро вышел, не оглядываясь и словесно не прощаясь. Ну…видимо, побоялся в противном случае опять зависнуть надолго.
А я протопала к огромному мягкому креслу и, со сладким стоном в него шлепнувшись, с облегчением вытянула вперед подуставшие ноги. Вот сейчас переоденусь, умоюсь, почищу зубы, прополощу их чудодейственной слюной дракона (как уверяют специалисты, она очень успокаивает), покушаю сытно и выработаю в сложившейся ситуации правильную, стратегически и тактически продуманную и плодотворную линию поведения. Э-эм… или хоть какую- нибудь подходящую.
***
После переодевания в легкое светлое платье и изысканного обеда, накрытого для меня в нашей общей с принцем гостиной, настроение стало понемногу выравниваться, а вот спасительные мысли по правильному поведению возникать не спешили. Видя мою задумчивость…э- эм…или даже замороченность, дамы честно попытались развлечь меня светской беседой, но, не добившись положительных результатов, возложили эту задачу на птицу- фею, которую и принесли поспешно из салона, поминутно восторгаясь.
Что ж, появление ареннина и в самом деле отвлекло меня от тяжелых (по большей части, правительственных) дум. Выглядел мой подарок…не очень. Весь взъерошенный, глаза безумные, оглядывался затравленно…Меня увидел и, похоже, признал, потому что разразился…нет, не чарующей волшебной трелью, как наивно ожидали мои фрейлины, а оглушительным хриплым кудахтаньем, интонационно подозрительно похожим на возмущенную отборную брань. А уж взгляд, который ареннин метнул в сторону обильно уставленного стола, за которым я расслабленно восседала (ну, расслабленно до его гневной отповеди), сделал бы честь даже наследному принцу.
– О! – лица итерстанских дам дружно вытянулись, и юная лийра Марасте расстроенно заметила:
– У неё что- то с голосом…как кричит…отвратительно.
– Ваше высочество, вам подсунули испорченную птицу, давайте её выбросим, – заявила лийра Демонти со свойственной ей категоричностью и решительно направилась к клетке с ареннином.
Тот оборвал себя на полувопле. Издал короткое горловое бульканье и всё, аккуратно клювик прикрыл. Э- эм…разумный, что ли? Посмотрел молчаливо, но с глубокой, даже жгучей обидой. Что характерно – на меня, а не на жестокую лийру Демонти. Я фыркнула.
– Говорить о качестве птицы- феи ещё рано, – мягко и взвешенно заговорила лийра Бри, – ареннины начинают петь при взрослении и только в идеально- гармоничных условиях. А по цветам оперения это ещё очень юная особь. К тому же напуганная. Возможно, она ещё ни разу не пела.
А, ну тогда мне вряд ли придется в ближайшее время насладиться завораживающим пением. И я, в общем- то, ареннина прекрасно понимала: ну, это же гибрид феи, у них, может, душевная организация тонкая, вот и не выдерживает напряжения последних дней? Сперва его (её?) от семьи оторвали, в клетку запихнули, в Межмирье отправили, потом там грохот- разрушение, затем новый поворот судьбы – тащат куда- то через портал…снова непривычная обстановка и незнакомые люди. Тут уж не до мелодичных переливов.
Ареннин продолжал сверлить меня круглыми обиженными глазищами, и я смущенно кашлянула.
– Никого мы выбрасывать не будем, лийра Демонти, – сказала. Птица- фея что- то вякнула негромко в мой адрес, по ощущениям – нелицеприятное, и я многозначительно добавила:
– Пока.
Ареннин нахохлился, но промолчал.
– А…чем они питаются, лийра Бри? – полюбопыствовала.
– Этого я не знаю, ваше высочество, – с поклоном ответила старшая дама, – могу спросить у главного садовника, в дворцовый парк в счастливые дни иногда прилетают птицы- феи.