Жена или жертва?..
Шрифт:
— К-как ты меня узнал? — слабым голосом спросила я, из последних сил пытаясь обрести душевное равновесие.
— Хороший вопрос, — рассмеялся он. — Особенно принимая во внимание, что когда мы виделись в последний раз, ты была одета в старые шорты и блузку, сквозь прорехи которой просвечивала нежная кожа цвета калифорнийского персика. — Он с удовольствием разглядывал меня. — А сейчас передо мной Мадам Эскимоска, одетая во все белое. — Его голос, словно музыка, звучал в моих ушах. Он говорил, как будто обкатывая слова языком, прежде чем перенести их на бумагу. —
Я постепенно начала приходить в себя.
— Все-таки восемь лет прошло, — небрежно сказала я. — Я выглядела так только потому, что ты разбил мое сердце и безжалостно бросил меня. Тебя не интересовала шестнадцатилетняя влюбленная девочка, и ты отшвырнул ее от себя, как глупого надоедливого щенка.
— А ты была очаровательным щеночком, — нежно сказал он, и я затрепетала от мучительно сладких воспоминаний. — Мне льстила твоя влюбленность. Я даже предполагал, хотя, наверное, с моей стороны это было весьма самонадеянно, что ты не слишком скоро выздоровеешь. Так как?
— Я выздоровела, — вскинув подбородок, заявила я и услышала фальшь в собственном голосе.
Наверное, на свете нет ни одной женщины, которая смогла бы забыть о своей первой любви. Просто, когда мы вырастаем, начинается что-то другое, и нам кажется, что новое чувство значительно более серьезно.
Тем временем Кейт Макинтайр завершил свои покупки и подошел к нам.
— Привет, пап! А ты, оказывается, знаком с этой женщиной? Ты знаешь, кто она?
Значит, это его сын, сообразила я, которому было восемь лет, когда я познакомилась с Трентом Макинтайром. Тот самый ребенок, о существовании которого я не хотела думать и чью мать ненавидела, хотя ни разу не встречалась с ней.
— Конечно, я знаю, кто она, — кивнул Трент. — Это мой старый друг — мисс Бернардина Блейк.
— Ничего подобного! Ты ошибаешься, — возразил мальчик. — Это жена Гленна Чандлера — вот кто она такая!
Трент Макинтайр оцепенел, и такая реакция напомнила мне поведение всех, кто находился в магазине, когда муж представил им меня. Желваки заиграли у него на скулах, а рот сжался в твердую линию. Я еще никогда не видела его таким, и мне в голову впервые пришла мысль том, что за эти восемь лет он тоже изменился, причем очень сильно. Его голубые глаза заново изучили меня, отметив и нарядную одежду, и высокие белые ботинки, забрызганные грязью, но теперь в них появился холодный интерес. У меня возникло ощущение, будто перед моим носом вдруг захлопнулась дверь.
— Она не знает, кто такая Гленда, — с удивлением в голосе сообщил мальчик.
Трент протянул мне руку, но теплое выражение так и не вернулось ни в его голос, ни в глаза.
— Добро пожаловать в Сассекс, — вежливо сказал он. — Боюсь, что мой сын растерял все хорошие манеры, которые ему прививали. Мы ваши соседи, живем в каменном доме на противоположной стороне озера Серых камней. Правда,
Он не упомянул о своей жене, но теперь это не имело для меня никакого значения. Больше не имело.
— Боюсь, я еще мало знаю об этом озере, — ответила я, — а тем более, о людях, которые здесь живут. Гленн рассказывал, что старый друг помог Колтону Чандлеру купить «Высокие башни» много лет назад, когда тот женился.
— Колтон действительно дружил с моим отцом, — кивнул Трент. — И часто приглашал его погостить здесь, когда они были еще детьми. Как тесен мир! Как давно ты вышла замуж?
— В начале этой недели, — сказала я, почему-то испытывая неловкость. Я не могла избавиться от ощущения, что предала свою истинную любовь, которая на самом деле была совершенно абсурдной.
— Гленда всегда приезжает домой на Рождество, — вмешался в наш разговор мальчик. — Так что ты скоро познакомишься с ней.
Я вопросительно посмотрела на Трента.
— Кто такая Гленда, и почему твой сын считает, что я должна о ней знать?
— Возможно, будет лучше, если ты расспросишь об этом своего мужа, — вежливо ответил он. — Пошли, Кейт. Если ты нашел то, что искал, нам пора. Возможно, мы снова увидимся, Дина.
Он назвал меня Диной! — вздрогнула я. Бернардины больше нет и никогда не будет. Теперь я это знала.
Мальчик взял с прилавка бумажный пакет и последовал за отцом, но когда они подошли к двери, она открылась и в магазин вошел Гленн. Мужчины посмотрели друг на друга, и я почувствовала холодок враждебности, пробежавший между ними, прежде чем они обменялись холодным приветствием. Потом Трент Макинтайр обернулся и одарил меня теплым взглядом, который я так хорошо помнила.
— Если вам будет одиноко, миссис Чандлер, вы всегда можете перейти на другой берег озера и постучаться в дом к моей матери. Она будет рада вашему визиту.
— Я не думаю, что такое может случиться, — храбро сказала я. — Но все равно, спасибо за приглашение.
Он не подал виду, что мы когда-то были знакомы, и я тоже решила умолчать об этом. Что я, в конце концов, могла сказать?
Отец и сын Макинтайры вышли за дверь, впустив в помещение струю холодного воздуха.
Гленн улыбнулся и протянул ко мне руки, раскрывая объятия, и я с радостью почувствовала, что все встало на свои места. Прошлое куда-то испарилось, и я снова очутилась в настоящем.
— Пойдем отсюда, дорогая, — сказал он. — Теперь мы поедем прямо домой.
Я вскочила и поспешно последовала за ним, стремясь поскорее избавиться от любопытных взглядов, упирающихся мне в спину. Мне хотелось остаться наедине со своим мужем. В результате этой неожиданной встречи с Трентом я чуть не растеряла всю свою уверенность и не знала, что может произойти, когда я снова увижу Гленна. Но все было в порядке. Потерявшаяся девочка Бернардина Блейк еще помнила Трента Макинтайра. Но взрослая женщина уже знала Гленна Чандлера. Теперь я была миссис Диной Чандлер.