Жена Короля и любовница ветра

Франкон Аманда

– Что случилось с этой статуей? Почему она ожила? – спросила я, как только утолила слабый голод.

Орэн пожал плечами.

– Осьминог, скажем так, ожил, когда я прикоснулся к нему. Может, он отреагировал на мои способности? В храме, когда я учился, мне часто говорили, что моя сила очень созвучна с энергией воды, – пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Хм… Странно. Мы проверяли руины на остатки магического воздействия ещё во время

самой первой экспедиции. На поверхности таких следов не обнаружили, но никому и в голову не пришло нырнуть с амулетом в море. Даже мне, а стоило бы попытаться. Впрочем, чего сейчас себя грызть? Главное, что всё хорошо закончилось. Однако теперь интересно, как Эревард объяснит наше спасение, если свою сущность титана ему раскрывать нельзя?

– Как всё произошло? – спросил Старр, будто читая мои мысли.

– Мы нырнули к статуе, я дотронулся до неё, камень пошёл трещинами, и появилась тварь, – начал рассказ Орэн. Он теперь выглядел совершенно спокойным.

– Мы попытались подняться на поверхность, но не успели: осьминог, хотя скорее уже кракен, схватил нас, – подхватила рассказ я и посмотрела на свою лодыжку. На ней вздулись и зудели следы от присосок.

– Я заметил, что они под водой слишком долго, и нырнул как раз вовремя. Ещё немного, и эти двое бы захлебнулись. Но я успел… ткнуть тварь острым камнем, – выкрутился Эревард.

Хотя история не выглядит очень уж правдоподобной. Но ладно, сойдёт. Надеюсь, Орэн не стал смотреть финал эпичной битвы титана с кракеном, иначе весь наш план пойдёт к демонам. Мы ведь не знаем, нужны ли маги или рыцарь Восточной Империи для того, чтобы найти клинок: может, раз статуя среагировала на силу мага, дар которого почти полностью заблокирован, то и кинжал отзовётся на способности одного из них? Или – чем демоны не шутят – на мою слабую силу?

Пока я размышляла, Эревард начал рассказывать какую-то забавную историю об одном из своих приключений. Начало я прослушала, но успела ухватить финал:

– … вы бы видели лица гвардейцев, когда я появился перед ними!

Маги засмеялись, Андрэа – низко и раскатисто, Орэн – сдержанно. Даже Стар улыбнулся, и мне на миг стало обидно, что я пропустила основную часть рассказа. Впрочем, какая разница?

В нашей маленькой компании становилось всё уютнее с каждой минутой.

– А тебе бы даже гримироваться не пришлось, чтобы напугать стражников. Достаточно было бы с утра не расчесываться, – сказал Орэн, обращаясь к магессе.

Она что-то проворчала в ответ и запустила в товарища веткой. Маг поймал её и бросил в костёр.

Солнце уже погружалось в океанские воды, самые яркие звезды засияли на безоблачном небе, и в нашей компании вокруг костра стало так уютно, как ни разу за всё время похода. Сейчас бы расслабиться и слушать истории спутников, но – не выходило. Я смотрела на магов,

на рыцаря и понимала, что если всё пройдёт по плану, то мне придётся их оставить. Как поступит с ними король? Останутся ли они в живых? Будут ли свободны?

Я попыталась отогнать мрачные мысли, но получилось плохо. Липкое беспокойство снова и снова возвращалось, в голове крутились одни и те же вопросы: а вдруг мне придётся с ними сражаться? вдруг их посадят в темницу, решат казнить? Что мне тогда делать? Попытаться всё уладить, спасти их? Или просто подчиниться? Но ведь если выступлю против Короля, то смерть угрожает и мне самой. Особенно если клинок сразу попадёт в его руки.

Очередного взрыва смеха я не выдержала. Поднялась, отряхнула песок со штанов и направилась прочь от тёплого костра, в полумрак и прохладу вечера.

– Прогуляюсь, – бросила я в ответ на вопросительные взгляды.

Волны с шорохом накатывались на песок, оставляя на нём водоросли и клочья пены. Поначалу я боялась подходить близко к кромке воды, но потом осмелела и вошла в волны по лодыжки. Яркие блики играли на волнах, но наслаждаться красотой заката – значило забыть о том, что я лишь пешка, безвольная кукла. А забыть я никак не могла.

– О чем грустишь? – голос Старра вырвал меня из водоворота самобичевания как котёнка из лужи. Его холодность и рациональность странным образом успокаивали.

– О том, что… – я замялась, подбирая слова так, чтобы по ним нельзя было догадаться об истинном положении вещей. – Понимаешь, в последнее время, с тех пор, как я попала в храм, моя жизнь будто вошла в колею. Я несусь по ней, и все повороты, все события будто предрешены заранее. У меня нет выбора, я как какое-то оружие, инструмент, будто лишь приложение к этому могущественному клинку, о котором мне то и дело напоминают!

– Не бывает ситуаций, в которых совсем нет выбора, – философски изрёк рыцарь.

Я услышала за спиной его тихие шаги, а потом краем глаза заметила, что он стоит рядом.

– Ну конечно, я могу совершить совсем не героическое самоубийство. Как иначе мне уйти от… пророчества? – съязвила я. Хотя, кто знает…

Легко ему говорить! Он… впрочем, он заложник своего рыцарского ордена, слуга Верховного Жреца. Наверняка должен подчиняться уставу и приказам.

– А ты свой пусть сам выбирал? – спросила я, покосившись на невозмутимого Старра, который на этот раз шутку не оценил.

– Да. А пророчество – лишь предсказание наиболее вероятного варианта развития событий. И то при условии, что все участники событий будут действовать так, как они обычно поступают, – слово «обычно» рыцарь выделил особенно сильно. – Всегда есть вероятность, что то-то изменится, пойдёт не так. Твой выбор как минимум в том, чтобы изменить своё поведение или принципы, согласно которым ты принимаешь решения.

Конец ознакомительного фрагмента.