Жена Кукловода

Данцева Юлия

Под утро, когда Энни ушла, он долго стоял под душем. Злость на самого себя от его предательства по отношению к жене ворочалась в груди, но он вспоминал ласки умелых нежных губ и языка, восхитительный темно-розовый цвет следов от его плети.

«В конце концов, она просто рабыня, - подумал Руслан, – подарок Волхва».

Глава 16

Уже второй день после отъезда Руслана в командировку Людмила мучилась от непонятной тревоги и неприятных предчувствий. Ей казалось, что на улице за ней кто-то неотступно

следит, она оборачивалась, но терялась взглядом в толпе, укрывшейся разноцветными зонтами. Беспокойство не оставляло ее даже дома, она плотнее задергивала занавески, вздрагивала от телефонных звонков и еле сдерживалась, чтобы не позвонить Руслану. Особенно стало худо, когда Антошка умчался к другу Виталику с ночевкой, сказав, что у них куча работы по оформлению новой школьной фотовыставки.

Анна не понимала ее состояния, пыталась с ней поговорить, но Людмила только отмалчивалась, понимая, насколько глупо выглядит внезапно возникшая мания преследования.

В среду в ее кабинете в редакции раздался странный телефонный звонок. Ей позвонила девушка и нервным, дрожащим голосом сказала, что узнала Людмилу по фотографии, в журнале «Иван да Марья», где был помещен материал о ведущих сотрудниках редакции. Она назвала свое имя – Лилия Кузьмина, и сказала, что они с ней встречались в доме Шталя. Людмила вспомнила рыжую сабочку доктора, которую он наказал за флирт с ее мужем, и ощутила неприязнь, смешанную со стыдом. Лилия умоляла ее встретиться с ней. На вопрос – зачем, девушка разрыдалась и сказала, что хочет поговорить с ней как с сабой Кукловода, который теперь вместо председателя. Напрямую к доминанту, тем более такого высокого ранга, она обратиться не может. Поэтому просит помощи у нее.

Людмила отказалась, сказав, что ничем не сможет ей помочь. Тем более, что обсуждать с посторонними внутренние проблемы между доминантом и сабмиссивом – грубое нарушение правил.

Но Лилия не оставила ее в покое, продолжая названивать по нескольку раз в день. Наконец в четверг, когда до возвращения Руслана оставалось два дня, Людмила не выдержала и сдалась.

Они договорились встретиться в кафе на Лиговском проспекте с уютным названием «Старый погребок» в шесть вечера.

Людмила позвонила Антошке и предупредила, что задержится после работы, но он ответил, что опять уйдет ночевать к Виталику.

На встречу с Лилией Людмила шла с тяжелым сердцем. Ей в принципе была неприятна это девушка, да и разговор этот казался ей бессмысленной тратой времени. Она собиралась просто выслушать ее и посоветовать подать жалобу официальным порядком, дождавшись возвращения Руслана, а лучше Шталя.

Она спустилась по узким ступенькам в полуподвальное помещение, открыла дверь, тихо звякнувшую колокольчиком, и вошла в полутемный зал, оформленный в стиле охотничьего домика – с деревянными, словно грубо сбитыми из досок столами, лавками вместо стульев и головами оленей и кабанов на стенах. Остро пахло жареным мясом и чесноком.

Девушка уже ждала ее за столиком у окна, перед ней стоял стакан с каким-то напитком, второй – напротив, видимо был заказан для Людмилы.

Она прошла к столику и спросила:

– Лилия Кузьмина?

Девушка подняла на нее глаза и кивнула. Ее лицо выглядело заплаканным, губы дрожали, а в глазах - страх.

Людмила присела за столик и, положив руки на столешницу, переплела пальцы, давая понять, что слушает ее.

Девушка сделала судорожный глоток из своего стакана, отставила его, покрутила в пальцах салфетку. Потом нервно покусывая губы, начала:

– Ты помнишь, что Шталь был моим домом?

Людмила кивнула.

– А что он отдал меня Каверину в обмен на Еву, знала?

Людмила так же молча покачала головой. Услышав это имя, она нестерпимо захотела встать и убежать. Этот человек внушал ей почти панический страх и чувство омерзения.

– Я… - Лилия, запнулась, будто не зная, как продолжить этот разговор, - он… Вобщем, не могу больше так…

– Ну так разорви договор? В чем проблема? – спросила Людмила довольно холодно.

– Не могу, - грустно покачала головой Лилия, – я заключила его сроком на год без права стоп-слова.

– Тогда выполняй, - также холодно ответила Людмила.

Ей отчего-то было совершенно не жаль эту девушку.

– Он что, нарушает твои хард-лимит?- спросила Людмила.

Лилия помотала головой.

– Не нарушает. Но его методы… это просто невыносимо… а стоп-слова у меня нет. Он настоящий садист.

– Ну ты же сама согласилась? Шталь тебя не принуждал?

– Нет, не принуждал, - ответила она, – но я не знала, что так будет.

Людмила поморщилась. Этот детский лепет начинал ее раздражать.

– Послушай, - сказала она, собираясь встать, – я ничем не могу тебе помочь. Если он нарушает Правила, обратись с жалобой в сообщество. Причем тут я?

– Поговори с Кукловодом! – пропищала Лилия, всхлипывая. – Он может мне помочь.

– Деточка, - сказала Людмила теряя терпение, - не думаю, что мой доминант заинтересуется мнением своей нижней относительно отношений Каверина с его сабом.

– Но Еве-то он помог! – воскликнула Лилия,

– И поплатился за это, – ответила ей Людмила. – Прости, я ничем не могу тебе помочь.

Внезапно у нее разболелась голова: в кафе было душно, резкий запах с примесью гари с кухни вызывал дурноту. Она порылась в сумочке, но как назло достала лишь пустой стрип от «Нурофена».

– Голова болит? – участливо спросила Лилия.

Людмила кивнула, морщась от боли и потирая лоб.

– Погоди, у меня были таблетки, - девушка порылась в своей объемной сумке-торбе кислотно-зеленого цвета, и выудила оттуда коробочку «Мигренола».- Подойдет?

– Да, спасибо, - ответила Людмила, выдавливая на ладонь таблетку, потом спросила, указывая на стакан:

– Там что, сок?

– Апельсиновый, - ответила Лилия, - у них тут сегодня акция, каждому посетителю стакан сока бесплатно.

Людмила кивнула и забросила в рот таблетку, запив ее соком. Он оказался очень неплохим, и она допила весь стакан до дна.

– Спасибо за помощь, - сказала она Лилии, - но мне нужно идти. Прости, что не могу быть полезной. Тебе лучше подождать, пока вернется Шталь.