Жена кузнеца
Шрифт:
Кузнец зажег лампу, которая висела на цепях посреди дома, и поставил факел возле печи в специальные ножны.
– Дрова для печи принесу. Справитесь затопить печь?
– Справимся, батюшка. Где мне спать с Мишуткой?- спросила Лизка за спиной.
– Пока на печке устроишься, а завтра разберемся.
Лизка передала ему Мишутку, чтобы он положил его на печку, и стала суетиться возле печки. Я же стояла в ступоре посреди дома и не могла поверить, что это не конец и представление продолжается.
Я подошла к столу, на столе стояла крынка молока и хлеб,
Я села на лавку и впала в ступор. Это не может быть, что это? Это мне испытание?
– Лиза, а город далеко?
– Далеко, Лада! Здесь в основном одни деревни! Но раз в месяц мы ездим туда, если есть что продать. Я думаю, что Никита часто туда ездит, он же кузнец! Он что и староста многое может себе позволить. Эта деревня больше нашей и на рынок мы сюда приезжаем, здесь и мельница и кузнец. Так что тебе повезло. Жены у Никиты нет, так что ты одна хозяйка!
– Так я ж его жена!
– Правильно, ты забыла, что Малхор имел старшую, да зашиб ее, вот тогда ты и стала старшей женой. А так она тобой помыкала.
Мамочки, куда я попала. Средневековье какое-то! Многоженство! Только этого мне не хватает.
Это уже даже на кино не смахивает. Ладно, главное узнать в какой стороне город и доехать до него, там уже в полицию и все это закончится.
Лиза как-то для такой маленькой девочки очень ловко со всем управлялась. Мне даже стыдно стало за свое бездействие.
– Давай я тебе помогу! Лиза говори, что делать.
– У Малхора нам Манька помогала, а как муж помер твой, и сбежала к своему брату. Так что я привычная. Нужно поесть хозяину приготовить, а то если кулаком свои стукнет, так нас тоже спалят на огне погребальном.
Я хмыкнула, пусть попробует только тронуть. Чем -нибудь как огрею, мало не покажется. Потом заяву накатаю, будет знать, как в образ входить. Лиза показала на корзину с картошкой, я села ее чистить. Она ловко поставила чугунок на огонь. В этот момент в дом вошел кузнец и положил нам что-то завернутое в полотенце и поставил ведро воды.
Я развернула и увидела сало соленое. Так это праздник уже. Сейчас мы его и пожарим с лучком.
Я покидала картошку в кипящий чугунок. Лиза поставила в другом чугунке яйца варить, и все чугунки задвинула подальше в печь. За печкой я нашла на стене лук, уже засохший. Ну ладно сойдет, а завтра посмотрим все запасы кузнеца, раз он решил сделать меня хозяйкой. Попляшет теперь муженек.
Через час у нас с Лизой был накрыт стол. На столе стоял котелок с картошкой, и сверху была она засыпана жареным салом и шкварками лука.
– Я еще такого не пробовала, но пахнет вкусно. Где ты такому научилась, Лада?
– Ладно, еще не то с тобой сделаем.
В этот момент к нам зашел кузнец.
– Садись к столу, батюшка.- Сказала Лиза и отошла от стола. Он посмотрел на меня и молча с хмурым лицом сел за стол. Махнул нам, и мы с Лизой тоже сели за стол.
– Сядь рядом! Ты жена и хозяйка этого дома!
Хорошо, если ты так хочешь, то я сяду - подумала я и пересела рядом. Он наложил в глиняные плошки еду мне и Лизе и начал есть. Мы ели молча, мне даже странно было, что кузнец ничего не налил себе выпить и мы просто молча ели свой поздний ужин. Неужели этот холостяк ничего не пьет? Но кто-то принес ему молоко и хлеб. Значит не такой уже монах сидит рядом со мной.
После ужина мы с Лизой убрали со стола и помыли посуду. Я нагрела воды, разбавила ее в ведре холодной и пошла на двор обмыться. Не при этом же чурбане мне мыться!
Полила на себя с ковшика и только обтерлась полотенцем, повернулась одеться и увидела за спиной у себя кузнеца. Он стоял и смотрел на меня, абсолютно не стесняясь. По спине поползли мурашки. Кроме ковша, ничего рядом, чтобы врезать ему. Он протянул мне ночную рубашку.
– Завтра покажу тебе купальню. А сейчас идем спать, надеюсь не нужно тебя связывать?
– Зачем? Можешь стукнуть меня и взять опять бесчувственное тело. Ты ж у нас походу некрофил. Сколько тебе за это платят, извращенец?
– Платят? Некро-кто? Ты моя жена и я имею право на тебя! Но если тебе так противно, я не трону тебя. Но первая ночь принадлежала мне по праву.
– Он сверкнул глазами и ушел в дом.
В доме было темно. Я поискала уступ, чтобы забраться на печь к Лизе, но кто-то схватил меня сзади за платье и потянул. Я обернулась, там стоял кузнец.
– Я тебя не трону, но спать ты будешь в моей постели. Или ты пойдешь сама или я тебя свяжу и положу в кровать силой.
Гнев поднялся во мне волной, аж зубы у меня скрипнули. Только тронь меня, подумала я, отравлю чем-нибудь, что спать будешь на унитазе у меня! Я пошла следом за ним. Мне пришлось ложиться в кровать с чужим мне мужиком, да еще и под одним одеялом. Я насколько могла, отодвинулась от него на край коовати и решила, что уж легко я ему не дамся: или поцарапаю или укушу, если тронет меня – это точно. При всей своей воинственности, через несколько минут я уснула крепким сном и даже не проснулась, когда кузнец утром встал и ушел.
Я проснулась очень поздно по меркам деревни. Здесь привыкли вставать рано, еще на восходе солнца. Лиза вовсю шуршала на кухне и гремела посудой, но меня не пришла будить. На самотканом коврике, на полу, сидел Мишутка и играл со своим деревянным конем.
– Доброе утро, Лиза! Доброе утро, Мишутка!
– Доброе! Я вижу, что у тебя все хорошо! Ты улыбаешься! Значит Никита очень хороший муж!
– Почему ты так решила?
– При Малхоре ты вообще не улыбалась. Только плакала по ночам, когда он засыпал. А сегодня я не слышала твоего плача и не вижу слез на твоих щеках.