Жена кузнеца
Шрифт:
– А почему суда не было? – спросила Сонька.- Ведь по правилам, если Никита побил Малхора, то мог забрать себе в жены Ладу и наш стаоста мог определить ее к нему.
– Да, но она стала просить за сына, чтобы не лишал ее ребенка, ведь Малхор мог не отдать ей сына, он пока единственный, кто выжил из сыновей, он же наследник его. Вот Никита и не стал ее забирать, помог Малхора погрузить на телегу и отправил Ладу с ним домой. Кто ж знал, что Малхор через неделю умрет, вот Никита и приехал в наш поселок, чтобы получить то, что ему причиталось.- Лизка кивнула в мою сторону.- А она уже неделю вдовой пожила, мне каждый день говорила, что замуж
Сонька покачала головой и пошли они с Лизкой заниматься дальше своими делами, так как Никите больше помощь не нужна была. А я осталась сидеть и в ужасе была от того порядка, какой был в этом мире. Вот так отдали замуж, даже если против и заступиться не кому, а ты терпи его и ублажай, а любовь, а полюбви нельзя значит замуж выйти.
– А если завтра другой мужик Никиту побьет, то я уже как переходящий вымпел ему достанусь?
– обратилась я к Лизе. Они с Соней переглянулись удивленно и Лиза мне стала объяснять.
– Это как староста решит! Если есть дети и муж не против, то у тебя спросят. А вдруг ты захочешь к другому мужу уйти.
– Если я захочу, то иду к новому мужу, если нет, то остаюсь со старым? Так?
– Верно. Но тогда платится откуп, если ты уходишь к новому, старый за тебя приданое дает и решает, что будет с детьми, с ним остаются или с тобой уходят. Если со старым остаешься, то старому мужу платит, то кто его побил.
– Откуп большой?
– Большой, поэтому в драку за жен чужих не лезут, только за девок молодых.
– Хорошо, а если муж против отдавать меня?
– Тогда если муж будет против отдавать тебя, то каждый должен старосте выкуп дать в тайне друг от друга, тогда староста при народе огласит выкуп и кто больше даст, тому ты без согласия достаешься, но победитель и такой же откуп дает и проигравшему.
– То есть муж может за меня рубль дать, я достанусь другому и еще в придачу деньги получит.
– Я не знаю, сколько это рубль. Я таких денег не видела, но староста назначает начальную сумму выкупа.
– А если выкуп одинаковый и у того, и у другого.
– Им придется еще раз давать выкуп, а этот останется старосте.
– Мудро. Никто не захочет деньгами раскидываться.
– А почему за Соньку не попросили выкуп?
– У Соньки нет детей. Такую не обязательно в жены брать, можно взять в служки. Это победителю решать. Тем более муж ее выгнал из дома, значит не жена уже и платить за нее выкуп или нет, это уже решал староста и Никита мог сказать, что он на скотника не нападал, тогда еще не известно, кому за драку пришлось платить откуп старосте.
– Но почему за меня не было суда и выкупа?
– Муж твой суда не потребовал и если он умер после драки, то ты пренадлежишь победителю. А выкуп он за тебя старосте нашему заплатил, иначе староста тебя б не отдал, и дом твой, остался старосте.
– Так можно убить мужика и забрать жену и торговаться не пришлось.
– Можно, но тебя могут из деревни выгнать по решению старосты в лес и не пустят в деревню никогда, даже на рынок. А в другую деревню тебя не заселят без поручительства старосты.
– Как страшно жить! И сколько раз я могу так замуж выходить?
– А сколько хочешь! Места на клеймо хватит на руках.- я посмотрела на клеймо и подумала: " Да, это не кольцо! Снял и ты холост и можно любовниц завести! А староста, хитер, бобер, сразу просек, что если Никита Соньку возьмет второй женой, то Марьяне ничего не светит!"
Вечером, я накрыла на стол и ждала Никиту, он так и не пришел. В кузни его тоже не было. Что ж мы не гордые, но за мужиками бегать не будем, и я пошла спать.
Так прошло два дня. Утром я слышала, когда просыпалась, стук его молотка, а вечером он не возвращался домой. Я из гордости не шла с ним мириться, почему я должна мириться, если ничего не сделала такого, за что мне должно быть стыдно! Это он решил, что я его позорю!
Но в душе меня грыз червячок обиды, и больше всего хотелось знать, где он бывает по ночам, что не приходит ночевать.
Я не ходила на кузню, и только украдкой видела его, когда набирала воду с реки. Он даже не поворачивался в мою сторону. Сонька приносила миску с едой от него не тронутой. Еду, которой с ним расплачивались за работу, тоже приносили прямо домой.
Я занимала себя работой по дому и огороду, который удалось мне сделать за конюшней, чтобы не думать о нем. Сонька принесла от соседки Дони рассаду, та со мной поделилась и какие- то семена, еще посадила лук на зелень. Как только я вспоминала о нем, то сразу с остервенением долбила землю на огороде. Девчонки, молча, мне помогали и ничего не спрашивали. Еще, когда Никита не пришел ночевать в первую ночь, Лизка на утро, мне сказала:
– Иди, попроси прощения, и он простит тебя! Ты мучаешь и его и себя!
– Не пойду! Я ничего не сделала такого, за что должна просить прощения! И закончили этот разговор!
– она покачала головой, но больше с тех пор ничего мне ни сказала.
Я зашла в сени, попить воды, так как на улице стояла жара и услышала разговор девчонок.
– Вон опять отказался от еды! Синяки под глазами и молчит, хмурый такой! Миску мне назад пододвинул и даже не глянул в нее. Марьяна круглыми днями там околачивается, еду ему приносит и молоко. Наверное, скоро в сваты пойдет к ней, а если Лада не одумается, сделает ее старшей женой. – Вздохнула Сонька.