Жена моего брата
Шрифт:
Она поспешила наверх, а я с улыбкой полез в холодильник за кастрюлей.
Пообедав, мы отправились в город. Лиза сама села за руль. Я не стал настаивать на своей машине. Кажется, ей нравилось водить.
Ваня был увлечен дорогой и игрушками на детском кресле. Я поглядывал на него через зеркало с пассажирского сидения, но больше мне нравилось наблюдать за Лизой. Она вела машину уверенно, спокойно, лишь изредка хмурясь на рисковые маневры других авто.
— Тебе нравится мой подарок? — не удержался я.
— Лучший подарок
— В Москве тоже часто каталась? Я заметил, что много накрутила.
Лиза вздохнула и не глядя на меня в это раз, заговорила. Словно дороге рассказывала.
— Каждый раз, когда Марат уходил к любовнице, я садилась за руль и ехала, куда глаза глядят. Как видишь по цифрам, он делал это часто.
Я накрыл ее ладонь своей.
— Ты была беременна?
— Я была беременна все время, что была замужем за твоим братом, Артур.
— Понятно. Мне жаль, что тебе пришлось пережить это.
— Не надо. — Лиза продолжала смотреть вперед, но в ее голосе я слышал слезы. — Я сама виновата. Презервативы — гениальное изобретение. Они могли избавить меня от брака.
— И от меня, — подсказал я тихо.
— И от Вани, — продолжила Лиза. — Не знаю, наказание это или судьба.
— Это жизнь, малышка. Иногда мы можем выбрать лишь то, как вести себя в обстоятельствах, которые выбрали нас.
— Ты часто выбираешь?
— Постоянно. И очень рад, что выбрал вас, тебя и Ваню. И что вы выбрали меня.
— Ммм, — протянула Лиза, прищуриваясь на меня хитро. — Не скажу, что у меня был особый выбор.
Я сжал ее пальчики и поднес к губам.
— Иногда нужно просто довериться мужчине, Лиза. Мне ты можешь доверять всегда и во всем. Поверь, я никогда не ошибаюсь.
Она не ответила, лишь заулыбалась и забрала у меня руку.
Погода действительно была отличная. Весна вступала в свои права. В столице все еще лежал снег, а здесь, на юге, уже грело солнце, пели птицы и коляска прекрасно ехала по сухой дорожке вдоль набережной.
— Почему ты не подала на развод? — спросил я неуместно и бесцеремонно.
Ваня спокойно сидел в коляске, а мы разговаривали о ближайших прививках минуту назад, но мне не давал покоя брак Лизы и Марата.
— Потому что тогда я опять останусь одна, и твои родители заберут Ваню, — немного растерявшись, повторила мои жестокие слова Лиза.
Я поморщился и объяснил:
— Нет, я имею в виду тебя и Марата. Неужели его любовница тебя устраивала?
Лиза взглянула на меня так, что я сам понял нелепость вопроса.
— Ты ведь знаешь ответ, Артур, — проговорила она, напрягаясь.
Мне не нравилось бередить старые раны, но я нуждался в откровенных ответах. И сам, кажется, был готов обнажить душу.
— Знаю. Ты официально его жена и мать наследника. Отец тебе угрожал?
— Не напрямую. Но однажды я просто взяла и уехала. Как ты написал в открытке. Меня вернули и объяснили, что за МКАД выезжать не надо. Марат тоже регулярно напоминал, что я его… — Лиза вздохнула, добавляя. — Его собственность.
Я не стал уточнять, как он это делал. Судя по тому, как Лиза ночью зажималась, Марат не был ласков с беременной женой. Наверно, очень плохо не жалеть о смерти родного брата, но я ни капли не скорбел. Вся его короткая бестолковая гнилая жизнь была дорогой в ад. Единственное светлое, что он смог создать — это Ваня. Слава богу, он был похож на свою мать, а не на… Не на нас.
Мне показалось, что необходимо объясниться с Лизой сейчас. Она должна знать, как Марат стал таким. Вряд ли ей расскажет о нашей семье кто-то больше, чем я.
— Мама меня родила рано, Лиз, — начал я, чувствуя себя каким-то былинным сказателем, но отступать не стал. — Она вышла за отца, потому что компании ее семьи и Батуриных объединялись. Вернее, это еще не были компании, но наши деды славно разворовали достояние советского прошлого и решили, что вместе смогут все это сохранить. В принципе, не ошиблись. Очень скоро, в лихие девяностые обоих дедов пристрелили. Мой отец сдал в откуп достаточно большую часть капитала, но и сам сумел удержаться. Наверно, это было непростое время для моих родителей. Хотя я больше склоняюсь к мысли, что мама просто рано вышла замуж и рано родила. Она гуляла, пока со мной сидели няньки. С самого рождения.
Лиза посмотрела так, словно у меня выросла вторая голова. Ну да, она тоже молоденькая, но все время проводит с Ваней. Наверно, у женщин по-разному проявляется материнский инстинкт в разные годы. У моей матери он обнаружился только после рождения Марата.
— С самого рождения с тобой сидели няньки? — повторила Лиза, кажется, не веря в то, что я сказал. — А грудное вскармливание?
— Это все досталось Марату. Его мать и рожала без обезболивания, естественно, кормила до двух лет, носила на руках до пяти лет и… И со всеми вытекающими. Он не ходил в сад, первые пять классов обучался дома.
— Да, я знаю.
Лиза закивала, и я усмехнулся.
— Агния рассказывала, да? Она всем рассказывает.
— В подробностях, — подтвердила жена. — Странно, я думала, с тобой было также.
— Нет, меня отправили в ясли-сад, потом в обычные, потом в частную школу полупансион, а потом в кадетское. Из него я уже поступил в Сорбонну.
— За это ты не любишь своих родителей?
Я взглянул на Лизу, которая тоже внимательно на меня смотрела. Она задала очень сложный вопрос.
— Не могу сказать, что я их не люблю. Мне вообще сложно испытывать к ним чувства. Но с самого рождения Марата мне внушали, что именно он наследник, и я должен учиться, чтобы быть ему опорой, во всем поддерживать и помогать. Едва мне исполнилось восемнадцать лет, отец приехал в Англию и потребовал написать дарственную на Марта. Я отказался. С тех пор мы, мягко говоря, не ладим.