Жена моего мужа
Шрифт:
Я становлюсь на кровати на колени позади Питера и обнимаю его за шею. На мне весьма соблазнительные бюстгальтер и трусики, поверх которых накинут коротенький шелковый пеньюар — он должен был это заметить. А если и не заметил, то обязательно заметит, когда будет просматривать финансовый отчет по карте «Виза».
— На Мальдивах было так жарко, вынимать из чемодана практически ничего не понадобилось, — шепчу я ему на ухо.
Питер задумывается, и его лицо расплывается в улыбке. Он заглотил наживку и теперь бредет по тропе воспоминаний. Конечно же он вспоминает, как зубами развязывал боковые тесемки моих трусиков-бикини
Я начинаю покусывать ему ухо. Я почти слышу шум выкатывающихся на берег волн, вспоминая его поцелуи. Тогда они все еще отличались разнообразием — от ласковых касаний до дьявольски страстных. Теперь наши поцелуи стали довольно пресными; иногда мне приходится напоминать ему про язык. И нас не беспокоило, что песок может засыпаться куда не нужно, что нас увидят, что искусают москиты. В те дни мы почти ни о чем не беспокоились. Если закрыть глаза, я и сейчас почти явственно чувствую его нежные ласки, потрясающие проникновения. На Мальдивах мы занимались любовью на пляже, в гостиничном номере, на веранде, отдаваясь друг другу со всем пылом. Настоящей любовью.
Я начинаю целовать его шею. Плевать на поездку, поговорим об этом потом. Сейчас мне нужен только Питер. Мой Питер. Тот, кто чувствует, где меня нужно коснуться именно сейчас и с какой силой. Именно он умеет заставить меня вздыхать, стонать и даже рычать.
Одно неуловимое мгновение, и Питер уже целует меня. Настоящим поцелуем. Впиваясь в губы, ощущая мое желание и то, что именно сейчас я жажду в какой-то степени подчиниться его мужской грубой силе. Он опускает меня на постель, садится на меня, распахивает пеньюар и любуется открывшимся видом.
— Ты такая сексуальная, — бормочет он. Наконец-то заметил. Да, я такая. Хорошо бы ему всегда помнить об этом, причем не раз в полмесяца.
Питер обжигает мои губы поцелуями — каждый растворяет частички обиды или натянутости между нами. Я чувствую приближение восхитительного мига, закрываю глаза и отключаю мозг… С каждой восхитительной волной исступленного восторга недели неудовлетворенности уходят все дальше, и стена между нами постепенно исчезает.
Сияющий Питер радостно улыбается мне. Я пытаюсь сосредоточиться. Иногда это бывает нелегко сделать после сильного оргазма.
— Так, значит, я закажу нам всем номера?
— Да, — соглашаюсь я с улыбкой. У мужчин все так просто.
Глава 23 РОУЗ
Четверг, 5 октября 2006 года
В школьном холле, как всегда, ужасно холодно и гуляют сквозняки. Здесь собралось пять мам; мы разговариваем между собой, и с каждым словом изо рта вылетает облачко пара. Лин Финч шутит, что мы смотримся как стадо драконов. Мы, члены родительского комитета, представляющие родительскую ассоциацию, всегда приходим раньше городских попечителей. Наверное, бизнесмены и викарий заняты более важными делами или, по крайней мере, любят создавать такое впечатление. Большинство членов родительского комитета составляют мамы, которые не могут или не хотят покидать дом ради работы и уже не припомнят, когда что-либо можно было считать важнее наших встреч и всего того, что они представляют.
Мистер
— Мистер Уокер в новом прикиде, — шепчет Лин Финч.
Он избавился от пиджака с нашивками на локтях и выбросил коричневые вельветовые брюки. Сегодня на нем брюки из «Френч коннекшн» и пиджак фирмы «Тед Бейкер» [20] .
— Наверное, обзавелся подружкой, — добавляет она.
— Почему ты так думаешь? — откликаюсь я. Я возмущена. С какой это стати мистер Уокер так легко, словно вальсируя, продвигается по жизни, даже заимел новую спутницу, если у меня это никак не получается? Мужчинам жить гораздо легче. Факт.
20
«Френч коннекшн» и «Тед Бейкер» — известные британские фирмы модной одежды.
— А ведь славно выглядит, верно? Добрая, прекрасная улыбка. Думаю, многие женщины признали бы его достойным внимания, разве что одеваться он не умеет. Какая-то умная женщина разглядела его потенциал и поняла, что одежда сделает из него человека, — чтобы его усовершенствовать, ей лишь пришлось отвести его на Кенсингтон-Хай-стрит [21] .
Мне не нравится направление мыслей Лин Финч. Подружке мистера Уокера не следует его переделывать — он и так хорош. Почему человеку нужно обязательно что-то менять? Стрижку, одежду, социальное положение. Почему человек не может прекрасно жить один?
21
Кенсингтон-Хай-стрит — улица в западной части Лондона, известна своими фешенебельными магазинами.
— Это только мне кажется или здесь действительно холодно? — спрашивает мистер Уокер.
— Чуточку холодновато, — подтверждаю я.
— Как ты думаешь, сколько ему лет? — шепчет Лин.
— Не знаю — года тридцать три, максимум тридцать пять.
— Он всегда говорит словно чей-то отец. «Это только мне кажется или здесь действительно холодно?» — копирует Лин директора. — Наверняка, прежде чем куда-нибудь ехать, он всегда сначала узнает, где можно припарковаться, и держит машину под навесом.
Я сама всегда узнаю, где можно припарковаться, прежде чем куда-нибудь ехать, и держу машину под навесом, поэтому не понимаю, что Лин этим хочет сказать.
— Викарий, мистер Джоунз и мистер Уоткинсон просили их извинить — они не смогут прийти. Как вы думаете, сможем ли мы без них поместиться в моем кабинете? Там гораздо теплее.
— Не слишком ли грубо вы намекаете на большой обхват животов джентльменов, мистер Уокер? — спрашивает Лин. Она не может удержаться от того, чтобы не поддразнить его.