Жена на одну ночь
Шрифт:
– Есть предположения... – слова даются с трудом, приходится проталкивать их силой, – кому... кому выгодна моя смерть?
Игнатов молча поднимается и кладет на стол черную папку.
Подготовился значит, даже список составил. Уважаю.
Смотрю на него и уже в который раз убеждаюсь, что не зря плачу ему такие бабки. Этот человек точно знает свою работу, ему не нужно ни о чем напоминать.
– Чаще всего во главе угла стоит корысть, – сообщает Игнатов, раскладывая передо мной бумаги. – В первую очередь предлагаю проверить твоих конкурентов.
Он тычет на страницу с физиономией Мамотова, «славную» репутацию которого знает чуть ли не каждый в городе. Конечно, Павел Юрьевич тот еще жук, изворотливый, скользкий... но он трус. Самый настоящий. Таких ещё поискать надо.
Нет, он точно не при делах.
Следующий подозреваемый – мой бывший зять...
Твою ж мать!
От одного его имени меня уже воротит. Смачное ругательство слетает с губ.
Пару мгновений просто пялюсь на фотографию Саргиса. Сканирую.
Воспоминания режут память, скользят по коже отравленной жижей.
В башке настоящий винегрет, а по венам с невероятной скоростью разгоняется пламя ненависти.
Когда-то я считал его своим другом, доверял, с сестрой познакомил... впустил в семью.
Сколько лет прошло?
Моей племяннице уже четыре, за все это время она ни разу не видела своего отца. Ни разу.
Я все ради этого сделал.
И не жалею! Ни капли.
И снова сделаю, если потребуется!
Такие твари, как Сагарян, вообще не должны жить.
Пусть скажет спасибо, что я не убил его, а заставил отвечать за все по закону. Хотя теперь понимаю, что нельзя было этого делать.
Мразь, посмевшая поднять руку на мою беременную сестру, не заслуживала ничего, кроме смерти. Причём самой лютой и изощренной её вариации.
Дыхание перехватывает, сдавливает тугим узлом. Чувствую как пульс зашкаливает, а руки сами сжимаются в кулаки.
Убить гниду. Найти и закопать где-то в лесу. Живьем. Чтобы орал и жрал землю горстями. Чтобы его последние секунды были такими же жуткими, пустыми и безнадежными, как искалеченная жизнь моей сестры после того, как он прошелся по ней разрушительным ураганом...
А меня снова в прошлое выбрасывает. Временные грани стираются, кадры тех дней проносятся перед глазами на быстром повторе.
В то далекое утро я ехал к ним, потому что узнал о финансовых махинациях Саргиса. Хотел поговорить с ним с глазу на глаз, обсудить все... Где-то в глубине души во мне еще теплилась крохотная надежда, что друг не делал этого, не предавал, не мог... Мне казалось я хорошо его знаю. Не хотел верить, что он на такое способен.
Но вся моя вера исчезла в тот момент, когда я увидел на полу их гостиной избитую, истекающую кровью беременную Рузанну...
От яркости этого образа меня прошибает мощнейшим электрическим зарядом.
Сжимаю челюсти так, что еще немного и начнут крошиться зубы.
Смотрю на снимок и понимаю, что ничего не забыл. Ни единой секунды того ужаса, пока сидел перед реанимацией и молился, чтобы младшая сестра, моя драгоценность, частица моего сердца, просто жила... Выкарабкалась, не умирала...
Боль, страх, ярость. Они так и остались в моей памяти. Не притупились со временем, никуда не исчезли. Они стали еще сильнее, как только увидел его лживую физиономию.
Ненавижу!
– Его уже выпустили? – спрашиваю я, не отрывая глаз от черно-белой фотографии.
Боковым зрением наблюдаю как Игнатов хмурится. Жалеет, что напомнил о бывшем родственничке. Знает, что уже не успокоюсь...
– Нет, но могут. Через месяц-полтора, за примерное поведение... Думаешь он?
– Больше некому, – поворачиваюсь к нему. – Четыре с половиной года назад я лишил его всего: работы, дома, денег... Я забрал у него ВСЁ, что только можно было забрать, за исключением разве что жизни. Это точно он! И я хочу его увидеть. Хочу насладиться его реакцией, когда он поймёт, что снова проиграл мне. Хочу посмотреть ему в глаза и понять, насколько далеко он готов зайти в своей мести, – захлопываю папку и вручаю безопаснику. Организатор найден. Нет смысла перебирать их дальше. – Скажи нашим адвокатам, чтобы позвонили в тюрьму и договорились о свиданке. Сейчас.
***
Лиана
Не могу поверить, что я снова в этом городе, в этом районе... перед домом своих «благодетелей». Обещала же себе не возвращаться сюда...
Но у меня нет другого выхода!
Все возможные и невозможные варианты я уже исчерпала. Последняя надежда на дядю, его честность и те деньги, что оставил мне отец.
Я точно знаю, этой суммы хватит с головой. Даже на рождение ребенка останется и покупку квартиры где-нибудь на окраине, где не так шумно да и цены ниже. Главное, чтобы дядя сдержал свое слово и не открестился от меня. Снова.
Мое лечение в частной специализированной клинике требует больших финансовых вложений, которых у меня просто нет. Вообще ни гроша.
А то, что говорят в государственных больницах я уже наслушалась с лихвой. Они все снова и снова твердили в один голос, что мне с моим пышным «букетом» нельзя рожать, что если я и доживу до конца беременности, то точно умру на родах... что мне нужно немедленно избавиться от своего малыша... и навсегда отказаться от возможности стать мамой... А с отрицательным резус фактором именно так и будет. Я не могу этого допустить!
Еще мгновение стараюсь выровнять сбившееся дыхание, вспоминаю слова врача, что мне противопоказано любое волнение.
Я должна быть сильной! Ради ребенка. Ради нашего с ним будущего.
Закрываю глаза, собираюсь с духом и решительно нажимаю на кнопку звонка.
Обычно горничная или кто-то из охраны открывали уже через несколько секунд, а тут тишина.
Время идет, но никто не открывает.
Тревога постепенно закрадывается в душу, царапает острыми коготками.
Не случилось ли чего? Вдруг они уехали на очередной отдых и я попросту трачу свое драгоценное время?