Жена на пробу, или Хозяйка проклятого замка
Шрифт:
Как следует обдумать эту мысль не успеваю. Меня начинают тормошить.
— Госпожа Виола… — доносится откуда-то издали. — Госпожа-а, — звучит все ближе и ближе.
Открываю глаза и вижу Танию, которая правой рукой меня трясет, а левую держит перед своими глазами и с восторгом ее рассматривает. Сжимает разжимает маленькие, тонкие пальчики с таким удивлением, будто она две минуты назад родилась.
В моих глазах, будто застрял песок. С трудом держу их открытыми. В висках стучит. Похоже, я спала совсем недолго. Легла под самое
— Госпожа, я просто обязана сообщить вам радостную новость, — пищит девчушка. — Я снова челове-е-ек! Ура-а! — пищит она радостно сжимая кулачки. — Видимо, лорд Элиас настроил заклинание на какой-то отрезок времени. Надо просто было немного подождать. И вот… Видите? О-о, простите мне мое нетерпение! Я столько нервничала! Вот глупая! Напрасно только переживала!
— Таничка, милая, — протираю глаза. — Лорд Элиас вчера вечером согласился вернуть тебя из белок в род людской. Ты стала человеком до того, как я уснула.
— О, простите, что разбудила, госпожа! — говорит служанка, едва сдерживая счастливую улыбку. — Лорд Элиас был здесь, да? Как я его пропустила?! О, госпожа! Наверно, он был невероятно счастлив, что вы сняли проклятье! И в благодарность меня расколдовал, да?
Прикрываю ладошкой рот и широко зеваю.
Нет, ну надо же.
Служанка, называется… Тут от служанки одно название. Разбудила, бессовестная, и ни капли не раскаивается.
Видно, ей позарез нужен кто-то, на кого можно излить восторженные эмоции. И, видимо, этим слушателем стану я, раз никого другого в округе нет.
Хотя, с другой стороны, бедняжка только-только пережила травму. Не знаю, как лечится ПТС, но точно знаю, что с любым стрессом помогает справиться душевный разговор за чашкой чая.
— Пойдем-ка на кухню, — говорю, медленно поднимаясь. — Сейчас заварим мяту. У меня со вчерашнего дня две лепешки остались. Небось соскучилась по человеческой еде?
— О, я сейчас готова съесть стадо баранов в одиночку! — обещает служанка. — Оказывается, после обращения в человека живот совершенно пустой. Будто я два дня ничего не ела.
Потянувшись, я надеваю платье. Мы с Танией застилаем кровать и выходим за дверь.
Стоит нам добраться до кухни, как меня охватывает знакомое теплое чувство. В воздухе витает запах рыбы. Бросаю взгляд на колодец. Упс, крышку забыла вчера закрыть. Точно в ответ на мои мысли, оттуда выпрыгивает мой милый колобочек.
Опускаюсь на корточки, в предвкушении распахиваю объятия. Сейчас ка-ак затискаю своего ерпушку!
Вот только… Вместо колобка в мою сторону летит нечто продолговатое, с отчетливо выделяющимся на темном фоне круглым, выпуклым глазом!
Глава 39
Отрикошетив от туфлей, нечто склизкое отъезжает по каменному полу. Тьфу ты! До ноздрей доносится специфический запашок, и я,
Э… м-да. Чем-чем, а лягушками в меня еще не кидались.
Ерп подкатывается под мою бессильно упавшую ладонь, как котенок, жадный до ласки. На автомате поглаживая свой рыбный шарик, постепенно прихожу в себя. Когда до меня доходит смысл произошедшего, начинаю смеяться.
— Ты мой кормилец! Значит, поделился сегодняшней добычей? Какой ты у нас умный и щедрый! И рыбку пару дней назад притащил, и лягуху сегодня!
Меня окутывает щемящей нежностью. Маленький шарик возвращает куда больше душевной теплоты, чем получает от меня.
— Госпожа, эта безмозглая нечисть перепутала вас со своей стаей. Поэтому таскает сюда всякую гадость, — на лице Тании появляется отвращение. — Как вы вообще это терпите? Эх, жаль, нельзя заколотить кухонный колодец!
Она говорит это, стоя в дальний конец кухни, рядом с кладовкой. Видимо, хочет сигануть внутрь, если ерп перестанет проявлять дружелюбие.
Я думала, что она только в виде белки трусливая, а оказалось, что она и в ипостаси человека такая же. Хотя… Может, она еще перестроиться не успела!
Говорю с улыбкой:
— Ты уж относись добрее к нашему другу! Не злиться же на него за то, что он поделился добычей.
— Пфф, — она, пренебрежительно фыркнув, закатывает глаза и бурчит. — Тоже мне… Добыча… И друг из него, конечно, тот еще!
Вот на этом моменте меня топит возмущением. До сих пор я терпела выходки и неповиновение белки, потому что в моих глазах то были взбрыки обиженной судьбой девочки. Но теперь, когда она снова стала человеком, служанкой, самое время познакомить ее с некими рамками!
— Напомни-ка, на какой срок я тебя нанимала?— говорю задумчиво.
— На два года, — настороженно распахнув глаза, тянет девушка.
— Сколько ты у меня работаешь?
— Два с половиной э… года.
— Сколько я тебе должна заплатить за службу?
— Нисколько, госпожа. Вы заплатили мне наперед, за весь третий год. — Но я думала…
Она опасливо жмется к стене. Чувствует по моему тону, что ничего хорошего сейчас не услышит.
— Я плачу тебе не за споры. Либо ты научишься выполнять мои просьбы и уважать мое мнение, либо наши отношения закончатся раньше, чем ты думаешь. Намного раньше.
— Но, госпожа, я же ничего не сказала такого… — Тания включает невинно обиженную.
Хлопает длинными ресницами, а на глаза в срочном порядке наворачиваются слезы. Смотрю на этот театр, и закипаю.
— Ой, ну все, — сердито бросаю. — Давай обойдемся без этих обиженных глазок! Плачь-не плачь, мне от тебя нужно уважение и исполнительность. Ты готова к работе? Учти, я жду от тебя либо «да», либо «нет»!
— Да, госпожа, — тихо говорит Тания, шмыгая и теребя пальчиками свой подол. — Я готова.