Жена на выход
Шрифт:
— Добрый день, Максимилиан, — произнес Талиб по-английски с акцентом. — Как ваше здоровье? Как себя чувствует ваша жена?
На его последних словах я мгновенно вскипел, крышу снесло горячим паром — и разум отключился. Дьяволенка рядом не было, так что остановить меня было некому…
В два шага оказался рядом с Талибом и, схватив его за грудки, хорошенько встряхнул, проревев прямо в его наглое лицо:
— Как ты смеешь вообще открывать свой грязный рот и спрашивать о ней после того, что ты сделал? — толкнул Амана так, что он ударился спиной о дверь автомобиля,
— Я… ничего… не делал, — пролепетал Талиб, а я злорадно ухмыльнулся: куда же подевался хищник? Или там изначально был жалкий хомячок? — Ты… не… докажешь, — добавил он тихо.
— Ты прав. Здесь я тебя не достану, Аман, — согласился я. — Но не дай бог тебя каким-то сквозняком занесет в Россию, там же тебя и закопаю, уж поверь.
Похоже, Талиб воспринял мои слова буквально, потому что побледнел и притих, не решаясь что-то возразить в ответ.
— Добрый день! Шейх ожидает вас в своем кабинете, — прозвучал за спиной знакомый голос переводчика.
Пришлось ослабить хватку и отпустить паскудного «омара», а тот, пользуясь случаем, шустро ретировался, запрыгнул в свою машину, тут же проворачивая ключ зажигания.
Когда автомобиль тронулся и бесшумно поскользил по дороге, Аман вдруг приоткрыл окно и ехидно бросил мне:
— Не трать свое время, Максимилиан! Тебе там уже ничего не светит! — пропел он с нахально, но, споткнувшись о мой яростный взгляд, прибавил газу, уносясь прочь с территории.
Я стиснул кулаки и тут же разжал их, пытаясь успокоиться. Но без дьяволенка это было чертовски сложно. Она — моя таблетка против стресса, правда, с побочным эффектом и целым рядом противопоказаний. Усмехнулся сам себе и, переведя дух, последовал за переводчиком.
Войдя в особняк, мы преодолели просторный холл, заставленный дубовой мебелью благородного насыщенно-коричневого цвета, и, распахнув одну из массивных дверей, оказались в кабинете. Хуршид стоял возле камина, спиной к нам, сцепив руки позади себя.
Услышав скрип открывшихся дверей, шейх обернулся и жестом пригласил меня присесть за стол, и только потом сам последовал моему примеру, устраиваясь напротив. Его рукопожатия я сегодня удостоен не был, что стало для меня первым звоночком, возвещающем о грозящей опасности. Однако отступать я не привык…
Разложив на столе проект, сосредоточнно наблюдал, как Хуршид начал листать его, при этом нашептывая что-то переводчику. Мне оставалось лишь терпеливо ждать результата.
— Шейх удовлетворен тем, что вы учли все замечания его команды, — проговорил, наконец, переводчик. — Однако заметил некоторые незапланированные изменения…
Я придвинулся вместе со стулом ближе и, уложив руки локтями на стол, без тени сомнения в голосе произнес:
— Да, это вклад моей жены, — не стал юлить. — Она — будущий архитектор-дизайнер, и я полностью доверяю ее вкусу и творческому взгляду. Убежден, что в таком виде проект стал еще привлекательней и логичней, — поставил точку и откинулся на спинку стула.
Я не кривил душой, а действительно считал внесенные Кариной коррективы грамотными и уместными.
Стоило мне замолчать, Хуршид приподнял уголки рта и лукаво ухмыльнулся еще до того, как заговорил переводчик, что меня несколько насторожило. Выслушав его, шейх стал быстро что-то надиктовывать, а я в тысячный раз пожалел, что не изучал арабский.
— Арабская мудрость гласит! — патетически изрек переводчик, а я еле сдержался, чтобы не закатить глаза: вот только мудростей мне не хватало. — Лучшие отношения: общаться, словно друзья. Играть, словно дети. Спорить, словно муж и жена. Защищать друг друга, словно брат и сестра.
Все эти слова я пропустил мимо ушей, неотрывно смотря на шейха, надеясь распознать его мысли и эмоции. Однако Хуршид искусно прятался под непроницаемой маской, и, в свою очередь, изучал меня, точно пытаясь раскусить.
Внезапно переводчик шустро собрал проект, встал и, что-то почтительно сказав шейху, кивнул мне и удалился из кабинета. Я недоуменно уставился на Хуршида. И что теперь? Будем общаться жестами?
— Когда жена становится мужу другом и партнером, такой брак можно считать идеальным, не так ли? — на чистом английском вдруг произнес Абдалла, заставив меня закашляться от неожиданности и машинально ослабить галстук.
Глава 6
Какого черта?
Кажется, этот вопрос четко читался на моем лице, потому что шейх довольно хмыкнул и послал мне победный взгляд.
— Да, я в совершенстве владею английским, — верно интерпретировав мою реакцию, произнес Абдалла. — Более того, немного понимаю и русский… Если вы не возражаетете, ваш проект еще раз просмотрит моя команда, исключительно для перестраховки, потому что свое решение я уже принял… А сейчас хотел бы немного побеседовать по душам…
Я лишь кивнул в ответ, чувствуя, как горло сжимает спазм. Самой главной информации Ключевой как раз и не добыл, а ведь мне было бы полезно знать, что у Хуршида нет с нами языкового барьера. Перебрал в голове все, о чем мы шептались с Кариной, — и захотелось провалиться сквозь этот паркетный пол.
Шейх медленно встал, вальяжно последовал к остекленному серванту, где стояли бутылки и хрустальная посуда.
— Воды, Максимилиан? Или, может, чего-то покрепче? — протянул он, не смотря на меня.
— Нет, просто воды, — слишком импульсивно ответил я, вспомнив виски в доме Амана и слова Карины, а Абдалла вдруг рассмеялся.
Вернулся за стол с двумя стаканами воды и, устроившись в кресле, некоторое время рассматривал меня, как будто видел впервые.
— Но вернемся к нашей теме, — не стирая улыбки со своего лица, продолжил шейх, и я ожидал, что он заведет беседу о контракте, однако его интересовало нечто иное. — Считаете ли вы свой брак идеальным, Максимилиан?
Этим, казалось бы, безобидным вопросом Хуршид отправил меня в нокаут. Кое-как усмирив разрывающее грудную клетку сердце, выдохнул и решил говорить, как есть, потому что пытаться обмануть шейха — неблагодарное занятие.