Жена на выход

Лесневская Вероника

— Прекрати, я же намокну, — не сдавался он, пока я пыталась сдвинуть этого мощного мужчину с места.

— Знаешь, так бывает, когда приезжаешь на пляж! — рассмеялась я. — Стравинский! — воскликнула ему в лицо, а он поморщился, словно от пощечины. — Не будь занудой!

— Не зови меня по фамилии, пожалуйста, — после паузы серьезно попросил Макс.

— Хм, а как? — ехидно протянула. — Максимилиан Анатольевич?

— Можно просто Макс, — хрипло проговорил и провел ладонью, которая обжигала похлеще солнечных

лучей, от моего плеча вверх, задержавшись на шее. — Как раньше.

Я с замиранием сердца уставилась на него. Как раньше? Разве у нас может быть что-то, как раньше?! Но озвучить свой вопрос я так и не решилась…

Макс вдруг озорно улыбнулся, снял с себя футболку и, подхватив меня, перекинул себе на плечо и понес в воду.

Не знаю, что с нами сделал Персидский залив, но на какое-то время мы совсем забылись, отпустили все свои обиды. Вода будто исцеляла наши души, затягивала раны на истерзанных сердцах. Мы смеялись и дурачились, как дети, и я не заметила, в какой момент оказалась в горячих объятиях Макса.

Глава 2

Мы стояли по шею в воде, не отрывая глаз друг от друга. Стравинский смело скользнул руками по моей спине, нежно помассировал поясницу, будто вспомнив, что она меня беспокоила, и, спустившись ласками ниже, вдруг резко впечатал мое тело в свое. Я ощущала его жар, который передавался и мне, окутывая будоражащим кровь пламенем.

— Разве пляж не считается общественным местом, — проговорила рвано, лаская губы Макса своим дыханием — на большее я пока не могла отважиться.

— Дьяволенок, ты начинаешь слушаться меня в самый неподходящий момент, — сипло хмыкнул Стравинский, прижимая меня еще сильнее.

— Но… — попыталась возразить я.

— Заплачу штраф, — улыбнулся Макс и нежно прикоснулся своими губами к моим.

Его поцелуй можно было назвать невесомым и даже скромным, если бы не горячие ладони, которые вытворяли с моим телом отнюдь не целомудренные вещи, пользуясь тем, что все скрывалось толщей воды. Эта игра на контрасте была невыносимой. Я теряла рассудок, всхлипывая от уничтожающего меня желания, впиваясь ногтями и царапая мускулистый торс Макса.

Кровь бежала по венам раскаленной лавой, и казалось, вот-вот вокруг нас вода начнет закипать.

— Надо прекратить, — простонала я, прерывая поцелуй и ненавидя себя за это. — Иначе одним штрафом не обойдемся.

Макс прижался своим лбом к моему, провел ладонями по моим бокам, как раз в районе разрезов купальника, стиснув пальцами голую кожу, будто напоследок, — и отпрянул от меня. Лишенная тепла его тела, я тут же ощутила пронизывающий холод, несмотря на палящее солнце.

— Ты права, — хмуро шепнул Макс. — Возвращайся на берег! — рыкнул на меня, а сам поплыл в противоположном направлении.

Нам обоим нужно было привести

в порядок свои эмоции, а вместе это сделать невозможно…

Вернулся Макс уже абсолютно спокойным, и только пару царапин на его торсе, под поблескивающими на солнце капельками воды, напоминали, что все случившееся не было сном… Стравинский обвел меня непроницаемым взглядом и сел рядом на песок, скрестив ноги по-турецки. Как у него получается держать себя в руках? Делать вид, будто ничего не было между нами только что? Хотя, может, это я так остро реагирую, а для него и вправду ничего сверхъестественного не случилось…

Я молча сидела на самом краю берега, опустив ноги в воду, зарываясь пальцами ног в мокрый песок, и смотрела на горизонт. Звонкий смех заставил меня оглянуться: невдалеке появились парень и девушка, которые выглядели такими счастливыми, будто только что выиграли миллион. А может, нечто большее? Она была облачена в легкое шифоное платье белого цвета, он — в рубашку и брюки, а следом плелся изрядно помятый и подплавившийся на жаре фотограф. Кажется, это были молодожены, которые сейчас выбирали наиболее удачное место для фотосессии.

— Не хотела бы я свадьбу в Эмиратах, — усмехнулась себе под нос, наблюдая за влюбленными.

— А где бы хотела? — прошелестел голос Макса.

— Там, где русское «горько» не влетит в копеечку и не обанкротит молодожен, — хихикнула я, имея ввиду строгую ответственность в ОАЭ, в частности, штраф, а то и вовсе арест, за объятия и поцелуи на людях. — Европа была бы идеальна, — зачем-то выпалила я и закусила губу.

Почему мы вообще говорим об этом?

— Париж? — рвано выдохнул Стравинский, буравя меня своим изумрудным взглядом.

Я смущенно опустила глаза, созерцая белые песчинки, прилипшие к моим ногам. Зачем он сказал это? Явно же намекнул на известный нам обоим эпизод прошлого. Хотел узнать, помню ли я о нашей ночи в так называемой столице любви? Помню, Макс! Да только там все и закончилось, умерло! Незачем воскрешать трупа — ни к чему хорошему это не приведет, разве что к зомби-апокалипсису!

С гремучей сместью злости и смелости решилась поднять глаза на Макса.

— Нет, Париж — это скучно и банально! Бывала там — не понравилось! — сердито выплюнула эти слова, словно яд, ему в лицо, наблюдая, как он недовольно хмурится.

Если бы не затрезвонивший где-то в песке мобильный Стравинского, неизвестно, чем закончился бы наш разговор. Макс потянулся за телефоном, стряхнул с него пыль и провел пальцем по дисплею, напряженно хмыкнув.

Не удержалась и заглянула через его плечо на экран мобильного, но смысла смс не поняла — какой-то набор слов от Ключевого.

— Вы с Валерием общаетесь шифрами, с ума сойти! — внезапная догадка меня поразила.

Макс убрал телефон и рывком поднялся с песка.