Жена на замену
Шрифт:
– Если ты меня хочешь, – прошептал Тео хриплым от желания голосом, – то возьми.
Она так и сделала.
Бекка опустилась на него, дрожа в забытьи, в экстазе, чувствуя, как ее заполняет горячая мужская плоть. От наслаждения ей хотелось пронзительно вскрикнуть.
Она не поняла, что там произошло, в предрассветных сумерках, но чувствовала, как повлажнели ее щеки, и видела выражение муки на лице Тео, пока она поднималась и опускалась. Бекка двигала бедрами в ритме страсти, уничтожающем их обоих.
Тео выкрикнул ее имя. Она услышала собственный стон. Он прижался губами к ее шее, потом проложил дорожку из поцелуев к ключице. Дыхание его было горячим, а губы такими сладкими, что это было почти невыносимо. А Бекка продолжала двигаться, мощно и сильно, раскачиваясь и подводя их обоих все ближе к краю.
Тео ласкал ее спину, выписывая узоры на коже. Он положил руки ей на бедра и на какое-то время стал сам задавать темп. А Бекка подалась вперед и выгнулась дугой, открывая свое тело для его прикосновений, для его удовольствия. Для Тео.
Ее первый пик был быстрым и диким, и, только когда звук уже почти затих, она поняла, что кричала. Тео чувственно рассмеялся. Он притянул ее ближе, теперь его бедра двигались быстро, он не давал ей опомниться.
Бекка все еще дрожала, по телу ее пробегали сладкие судороги, но она с готовностью приняла новый темп, сжимая плечи Тео и глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Его лицо было суровым от страсти, рот напряжен, глаза блестели. Здесь и сейчас он принадлежал только ей.
Тео обхватил губами ее сосок. Бекку пронзило острое удовольствие. А когда он прижал пальцы к ее набухшему бугорку, ей показалось, что она разлетелась на мелкие кусочки.
На этот раз Тео последовал за ней. Бекка обмякла и упала на него. А потом свернулась клубочком у него на груди, сонно улыбнулась и задремала, довольная и влюбленная в него так сильно, что даже самой себе не смела в этом признаться.
Когда Бекка проснулась, в окно лился солнечный свет, а Тео сидел у дивана, полностью одетый, в идеальном деловом костюме.
Ее улыбка, которая появлялась автоматически, когда только она на него смотрела, угасла при виде мрачного выражения его лица. Бекка села, откинула волосы назад и натянула повыше покрывало. Ей стало холодно. Она почувствовала, что краснеет, и с отчаянием спросила себя: как он смеет ее унижать после всего, чем они занимались? После прошлой ночи.
Она молчала, специально ничего не спрашивая. В конце концов Тео расправил плечи, не сводя с нее потемневших глаз.
– Время пришло, – без всякого выражения произнес он. Но Бекка больше не верила этой его маске. Она знала, какой темперамент, злость и мука прячутся в его требовательном взгляде. – Вечеринка по случаю дня рождения Чипа Ван Хаусена. Это пышное мероприятие, но у тебя появится прекрасная возможность попасть к нему домой и найти завещание.
– Чип Ван Хаусен, – задумчиво повторила Бекка. – А он не задавался вопросом, почему его любовница ни разу не связалась с ним за все это время? Он наверняка сумел бы ее найти, каким бы закрытым ни было ее ближайшее окружение.
– Он задается этим вопросом очень громко и очень часто, – ответил Тео. – Несколько раз в день. Однако Чип с готовностью верит тому, что ей не позволяет общаться с ним моя бурная ревность.
– Ясно, – сказала Бекка и прочистила горло. Интересно, почему он так на нее смотрит? Как будто она уже его подвела. Как будто она уже потеряна для него. – Ты против вечеринок по случаю дня рождения? – спросила она, хотя легкий тон стоил ей огромных усилий. – Поэтому ты сидишь, как…
– Сегодня вечером, Бекка, – сурово произнес Тео.
Значит, все, что было между ними, рухнуло. И вот они сидят и смотрят друг на друга, хотя конец света уже наступил.
Тео откашлялся:
– Вечеринка состоится сегодня вечером. Ты сможешь вернуться в Бостон через несколько дней.
Вот и все. Тео говорил без эмоций, как будто для него имел значение только этот обман, спектакль, который ей предстоит сыграть. А остальное – это так, чтобы время скоротать. Пока ждешь.
Хелен как раз об этом ее и предупреждала. Да и сама она так думала в редкие минуты просветления. Тео никогда ничего ей не обещал.
Бекке пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы вздохнуть, посмотреть ему прямо в глаза и выжать из себя что-то вроде улыбки.
И не важно, что сердце в груди разбилось и могло поранить ее острыми краями, например, легкое проколоть. Тогда она умерла бы на месте… Она подписала контракт, а все остальное – грезы. Ведь она знала свое место. Всегда.
Поэтому Бекка еще раз улыбнулась и попыталась мысленно послать Тео ко всем чертям. Не удалось.
– Сегодня вечером, – повторила она, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала печаль, а в глазах не было видно боли. – Наконец-то.
А если ей хочется свернуться калачиком и расплакаться, это ее дело. Она об этом никому не расскажет.
Глава 12
Тео показалось, что Бекка никогда еще не была так прекрасна, как сегодня. Подумал он об этом с горечью, а еще с каким-то тянущим чувством. Тео начал подозревать, что он ревнует. По-настоящему. Раньше с ним такого не бывало. Тео сидел в кресле в комнате, где Бекка дополняла наряд последними штрихами. Дело было не в том, что она похожа на двоюродную сестру, хотя сходство было поразительное. Для Тео она никогда не походила на Лариссу. Он видел в Бекке силу, мужество, ум и чувство юмора. Благодаря этому она словно светилась изнутри, чего Лариссе дано не было.
Тео хотел ее так, как никогда в жизни не хотел Лариссу. Он и представить себе не мог раньше, что можно настолько сильно кого-то хотеть.
Он не желал, чтобы Бекка сыграла предназначенную ей роль. Каждая клеточка его тела противилась этому, хотя Тео прекрасно знал, что сам предложил ей стать двойником Лариссы. Что ему это необходимо.
Он не мог себя понять.
Сегодняшний наряд Бекки был винтажным – в стиле Лариссы. Но в нем также было что-то новое, свежее. Платье было вроде бы весьма откровенным. Оно ничего не скрывало, но при этом мало что можно было разглядеть. Платье где-то облегало фигуру, а где-то было задрапировано так, что Бекка выглядела в нем эфемерной, воздушной. Она нанесла на веки дымчатые тени, а волосы оставила распущенными. Локоны ниспадали ей на плечи. Ее невероятно длинные ноги были обуты в до безобразия непрактичные, но роскошные туфли.