Жена напоказ 2
Шрифт:
— Ты никому не веришь, да? — я прикусила губу, глядя в его резко очерченный магическими огнями профиль.
— У меня такая работа — никому не верить, пока я не выясню правду.
Герцог зажал потрёпанную книгу с заклинаниями под мышкой и, затоптав вычерченный на земле круг призыва, пошёл обратно к замку.
Спал он сегодня удивительно плохо: постоянно просыпался и ворочался у меня под боком. Все мои уговоры и осторожные ласки помогали мало. Он словно бы нарочно отстранялся от меня.
Кто бы мог подумать, что потеря Лабьета так ударит по нему!
А утром нас, словно назло, пригласил на завтрак сам король. Пришлось приветствовать графа Факона, который прибыл накануне, кажется, с половиной своего двора. Подпитывается он от них, что ли?
На “семейную” утреннюю трапезу пришли, конечно, и Баленасы: дух соперничества за столом стал настолько ощутимым, что вставал в горле комом. Уже неплохо восстановившийся Ксавье и Виктор соревновались в остроумии. А их новоприбывший родственник старался ни в чём им не уступать и отвечал колкостями на колкости.
Он выглядел даже моложе меня — худощавый, гладко выбритый, с аккуратно зачёсанными от лица, чуть вьющимися волосами. Глядя на него, я маялась сомнениями, что он достойно сумеет выстоять против таких матёрых магов, как его кузены. Не хотелось бы наблюдать избиение младенца. Или младенцев — смотря как покажут себя остальные.
Только Ренельд не принимал участия в общем бахвальстве. Мать тревожно поглядывала на него, король хмурился, явно озадаченный мрачным настроем племянника. Один из первых вопросов — где же сегодня Лабьет, почему он ещё ни разу не сунул нос в столовую — мгновенно вывел герцога из себя. Он ответил настолько резко, что мужчины надолго замолчали.
Скоро весь Марбр наполнился азартным предвкушением грядущей борьбы наследников рода Таури за возможность занять престол. Каждый день прибывал кто-то из претендентов. Каждый день я вместе с Ренельдом встречалась с ними и знакомилась с теми, кого ещё не успела хорошо узнать. Столько чужой гордости и самоуверенности на меня сроду не выплёскивалось. Одно только можно сказать: королевский род.
Назначенный срок начала состязаний всё приближался. Но ветка расследования версии о “третьей стороне” дела Собирателя пока не принесла плодов — так и увязла где-то в недрах пустующего до осени Санктура.
Лабьет не отзывался. Ли я, конечно же, тоже не слышала — да и вообще не ощущала больше ни малой частицы её ауры внутри.
Оли на все расспросы отмалчивалась, как ни пытался Ренельд выпытать из неё хоть что-то. Зато Венсан Саумон помогал с огромным энтузиазмом — и никто почти не знал, что я время от времени подпитываю выданный ему накопитель.
От переживаний за пропавшего напарника мужа отвлекала лишь работа над собственной аурой. Когда он учился обращаться с собранным Венсаном артефактом. Мы успокаивали себя тем, что эта уловка понадобится лишь в миг прохождения Ренельдом арки, которая распознавала баланс аур и “допускала” претендентов на трон до состязаний.
Использовали её, конечно же, очень редко — лишь когда наследник собирался занять престол. Но именно необходимость пройти через неё доставляла нам самые большие неудобства.
Я тоже училась владеть своими силами и наполнять общий накопитель светом так, чтобы не уничтожить его и не мучиться от приливов после. Задачка, знаете ли, не из лёгких! Ведь Ли сейчас не было рядом, и помочь она мне не могла.
Получалось с переменным успехом. Но я старалась.
И за такими хлопотами как-то незаметно настал тот день, когда все представители молодого поколения рода Таури собрались в Марбре. Казалось, что все. Но отчего-то вышло так, что о ком-то мы позабыли.
Ренельд
Вечером, за день до того как должны были начаться состязания, король собрал всех в большом приёмном зале Марбра.
Кто бы мог подумать, что у рода Таури столько ответвлений! Когда Ивен затевал всю эту суету с выбором наследника, многих он просто списал со счетов из-за недостаточно сильных способностей к магии. Но извещение — только лишь для проформы — было отправлено всем.
Вот они и прибыли — все. Даже самые безнадёжные сопляки, которые только-только начали обучение всем премудростям управления магией.
— Это просто смешно, — фыркнул Ксавье, который стоял рядом с Ренельдом. — На что они надеятся?
Сам он участвовать не мог: повреждения ауры хоть и частично восстановились, однако его силы были сейчас во много раз меньше, чем до попадания в ловушку. Так сказал лекарь, хоть брат до последнего мига надеялся, что тот разрешит ему попробовать свои силы в борьбе за место подле короля.
Вчера, выслушав месье Майсона, Ксавье мгновенно вышел из себя. Он негодовал, пинал мебель, бранил проклятого Собирателя такими словами, которые маркизу самых высоких кровей уж точно не подобает произносить.
Но за ночь, похоже, свыкся с той мыслью, что преемником короля ему не быть. Наверняка он злился до сих пор, но теперь просто не хотел это показывать.
— Каждый надеется, что ему повезёт, — Ренельд пожал плечами. — Может быть, так и будет. Может быть… мы что-то о ком-то просто не знаем.
Он обвёл взглядом часть гостей и потомков рода, что стояли напротив. С того самого мига, как пропали Лабьет и Ли, его не покидало предчувствие самого скверного плана. Оно мешало спать, мешало сосредоточиться на делах и расследовании. В конце концов, они могли попасть в беду! Если вышли на самого Собирателя — тем более!
Но Ренельд старался хотя бы Мари не беспокоить слишком мрачными размышлениями.
— Думаешь, где-то среди них — Собиратель? — Ксавье приподнял брови, проследив за ним.
— Я давно уже так думаю. Но пока не могу понять, кто он. Ни одно из моих предположений не нашло хоть сколько-нибудь весомого подтверждения.
— Может, он просто какой-нибудь чокнутый учёный. И делал это всё из какой-то только ему понятной жажды?
Ренельд покосился на брата. Он что, серьёзно? Но Ксавье только развёл руками.