Жена напоказ-2
Шрифт:
– Всё готово, ваша светлость! – бодрый голос ювелира заглушил его слова. – Подпишите.
Ренельд подтянул к себе договор и начал читать. Как бы он ни доверял мастеру Рейону, а проверить никогда нелишне. Поначалу всё было нормально, но в какой-то миг строчки перед глазами начали расплываться, пока окончательно не стали неразборчивыми. Соринка, что ли, в глаз попала? Ренельд потёр веки и вернулся к началу раздела. Но пара мгновений – и ровные буквы снова размылись, будто на них капнули водой.
“Рен! Эй, Рен! – озабоченно окликнул его Лабьет. – У тебя какие-то нарушения в ауре! Ты слышишь?”
Он приблизился и положил ему морду на плечо. Однако легче не стало. Где-то внутри словно бы вспыхивали горячие искры – в совершенно непредсказуемых местах. Ренельд ещё попытался вернуть зрению резкость – неведомо каким усилием, но получилось плохо.
Зато вместо привычных слов на благородно-кремовом листе вдруг проступили знаки, которые в первый миг показались бессмыслицей. Они появлялись совершенно беспорядочно, будто брызги чернил. И тут же пропадали. Ренельд даже не успевал толком их рассмотреть.
“Что ты видишь? – снова вмешался шинакорн, чуть помогая сосредоточиться. – Я только чувствую, что твоя аура словно стала дырявой”.
– Что значит дырявой? – возмутился Ренельд. Впрочем, пока неважно. – Я вижу знаки. Только не понимаю…
Он вгляделся ещё внимательнее, пытаясь уловить закономерность, но символы уже становились бледнее. Появлялись всё реже: время уходило. И тут стало ясно: это те самые знаки, из которых состояли ловушки аур. Вот один из тех, что записала Мариэтта! А вот второй – и тоже исчез. Остальные не желали пока упорядочиваться. Уже не теряя времени даром, Ренельд схватил стоящую рядом в держателе ручку, Лабьет подвинул к нему чистый лист, и прежде чем буквы древнемагического языка перестали всплывать перед глазами, он успел записать ещё несколько.
Моргнул – и перед ним уже вновь был обычный договор покупки рубина.
– Ваша светлость? – чуть испуганно пролепетал ювелир. – Вас что-то не устраивает?
– Нет, всё хорошо. Просто вспомнил по службе… – Ренельд быстрым росчерком подписал договор и встал, сворачивая листок с записанными знаками. – Жду изготовления кольца в срок. Приеду лично.
Пьер сам проводил его до двери.
– Мадемуазель будет довольна, – проговорил он напоследок.
***
Выйдя на улицу, я взглянула на башенные часы: до начала суда над Переттом ещё как раз успею заглянуть к этому – пришлось свериться с запиской Жеаны – Марьену Сортьежу. Магу-заклятийнику. Живёт он как раз недалеко. Может быть, для него это дело покажется вообще незначительным и он быстро успеет избавить меня от мерзкого заклятия. А то и без него голова кругом.
Но оказалось, что месье Сортьеж уже два дня как уехал в небольшой отпуск вместе с женой и младшей дочерью. О чём мне весьма вежливо сообщил молодой и весьма самодовольный мажордом.
– Проклятье! – тихо выругалась я, спускаясь с крыльца к своему экипажу.
Возвращение умелого заклятийника не планировалось ближайшие пару недель. И если мне не поможет волшебный порошок, прописанный Жеаной, то за это время я просто сойду с ума. Или, что ещё хуже, окажусь в постели месье дознавателя, чтобы хоть как-то облегчить свою жизнь.
Или, напротив, усложнить. С его светлостью всегда всё сложно!
Что ж, возможно, придётся озадачиться поиском и другого специалиста. Вопрос: как? Чтобы он не оказался вдруг знаком с Денизой достаточно близко. Иначе она быстро обо всём прознает, а это последнее, чего бы мне хотелось. Чем меньше “падчерица” знает о моих, пусть даже и временных, слабостях – тем лучше.
Потому я заторопилась в аптеку по совету лекарки. Та, как ни странно, оказалась почти на самой окраине Жардина и выглядела даже слегка жутковато.
Получив рецепт, аптекарь весьма неторопливо прошёлся вдоль полок, то и дело поглядывая в него. Один за другим он выбирал пузырьки с весьма настораживающим содержанием и ставил на высокую, чуть затёртую стойку – передо мной. Но оказалось, что всё это пить не придётся. Закончив сбор нужных ингредиентов, этот молчаливый невысокий мужичок принялся их смешивать.
Я едва не рехнулась в ожидании, когда он взвесит каждый на точных весах, отмеряя крупинку за крупинкой, и наконец ссыплет всё в одну миску. И лишь затем уже через крохотную воронку – в пузатый флакон, за который мне пришлось заплатить весьма удивительную сумму. Не в самом положительном смысле этого слова.
Теперь это снадобье просто обязано мне помочь!
Я вновь села в свой экипаж и теперь уж направилась к Жардинскому суду: скоро начнётся заседание по делу обвинения Перетта. Вряд ли его будут рассматривать слишком долго. Там даже рассуждать особо не о чем. Тем более если у защитника моего управляющего уже есть все документы, что доказывали бы его невиновность.
У здания суда, где располагалась и прокуратура, как всегда было людно. Кто-то добивался встречи с прокурорами своих округов, кто-то – рассмотрения интересующего дела. Помимо Перетта, сегодня судить будут ещё и других “нарушителей”. И всех – запятнавших себя неподобающим использованием магии.
Я спустилась с подножки к пыльному крыльцу и огляделась: Ивлина, которую я высадила у Санктура утром, должна быть где-то здесь. Она обещала прийти и поддержать меня. К тому же из любопытства ей хотелось увидеть управляющего моей винодельней. Хотя вряд ли у Перетта для этого сейчас достаточно подходящий вид.
К счастью, нужный состав для обработки поливочного пруда и почвы вокруг лоз Ивлина уже приготовила. И вчера вечером мы даже успели им воспользоваться, осталось дождаться результата. Теперь же она хотела выяснить какие-то лишь ей ведомые подробности о том, кого она подозревала в причастности к этому скверному случаю.
Но Ивлины пока нигде не было видно. Потому я прошла внутрь: может, она уже успела спрятаться в тени? Пришлось проталкиваться через весьма неприятную прослойку мужчин в серых фраках, что стояли прямо у входа, как будто им больше негде было встать. И дальше – в глубины здания. Амбре тут стояло, надо сказать, нешуточное. Охлаждающие артефакты не помогали, лишь слабые прохладные потоки исходили от стен, куда они были вмонтированы, но воздух от зноя и обилия людей вокруг нагревался гораздо быстрее.